Авиация в абхазском конфликте

Летный состав Войск
Ответить
Автор
Сообщение
Аватара пользователя
mirotvores70
партизан
Сообщения: 2833
Зарегистрирован: 28 янв 2012, 14:04
Откуда: Баку

Благодарил (а): 387 раз
Поблагодарили: 401 раз

Авиация в абхазском конфликте

#1 Сообщение mirotvores70 » 27 июл 2012, 17:59

Михаил Жирохов
Вооруженные конфликты, развернувшиеся на территории бывшего СССР, особенно затронули закавказские республики. Грузия является прекрасной иллюстрацией этого положения - на территории этой небольшой республики вооруженное противостояние, начавшееся еще до формального объявления независимости, то и дело взрывалось переворотами и "революциями", перераставшими из перестрелок на улицах Тбилиси в ожесточенные войны. Эти конфликты по своей ожесточенности, продолжительности и размаху превосходили прочие кавказские войны.

Помимо пестрой национальной картины, приводившей к перерастанию стычек в кровопролитную межэтническую рознь, свое влияние оказывали заложенные в годы социализма принципы формирования республики, к которой "приписывали" малые народности. Очень скоро кроме этих забот Шеварнадзе получил и проблему Абхазии. Этот конфликт имел очень глубокие корни, уходящие в седую древность. Однако на протяжении многих веков грузины и абхазы довольно мирно уживались друг с другом.
Изображение
Во время проведения референдума по вопросу сохранения СССР Абхазия поддержала союзное государство, в то время как Грузия высказалась против. Это, естественно, "подлило масло в огонь". Поводом же для решительных действий Тбилиси стали действия сторонников Гамсахурдиа, которые окопались на абхазской территории.

В августе 1992 года грузинские штабисты подготовили операцию под кодовым названием "Меч". В ночь на 14 августа планировалось перебросить железной дорогой в Абхазию штурмовые отряды МО Грузии. По пути следования предполагался захват всех стратегически важных пунктов, а в Сухуми должно было произойти соединение с отрядами "Мхедриони", расквартированными здесь.

Однако накануне дня "Д" на территории Западной Грузии мятежники взорвали железнодорожный мост через Ингури. Армия двинулась на автобусах по суше и катерах по морю. Несмотря на то, что, по словам очевидцев, "в первые дни грузины воевали весьма лениво", на их стороне было подавляющее превосходство в силах. Особенно наглядным оно было в тяжелой технике: грузинская армия только при выводе бывшей советской 10-й дивизии из Ахалциха получила 108 танков Т-55, 111 БМП-1 и 4 БТР-70, заодно "приватизировав" еще 25 БМП на Тбилисском ремзаводе ( к слову сказать, техника была оставлена российской стороной при условии, что Грузия обязуется не использовать ее в местных конфликтах). Всего же Грузии по Ташкентскому договору мая 1992 года доставались 220 танков и 210 бронемашин. Несколько хуже обстояло дело с авиацией - в распоряжении грузинского командования имелось десяток штурмовиков Су-25, несколько истребителей МиГ-21 и вертолетов, к которым спешно подыскивали летчиков.

Абхазам же приходилось довольствоваться стрелковым оружием, старыми градобойными пушками и самодельными броневиками. Но вскоре абхазы стали быстро пополнять арсеналы отбитым у грузин вооружением. Вооружением же абхазской стороны (это вариант уже пройденный в Карабахе) самостоятельно занялись некоторые офицеры российской армии - из корыстных соображений или из сочувствия "маленькому народу".
Начав 14 августа 1992 года наступление, грузинские силы вскоре оккупировали большую часть Абхазии, в том числе и столицу республики - Сухуми. Намерения Тбилиси один из видных грузинских парламентариев прокомментировал с предельной откровенностью: "Мы-за права человека. Но права грузин на грузинской земле должны быть шире прав человека".
14 августа отмечен и первым боевым применением грузинской авиации. Встретив сопротивление у села Тамыш, наступающие вызвали вертолеты, бомбившие село. Тогда же одиночный Ми-24 атаковал пляж военного санатория в Сухуми и здание Верховного Совета в городе. В результате атаки только в районе санатория погибло 7 человек, среди которых была одна женщина из местных.
http://www.airwar.ru/history/locwar/xus ... bhaz_5.jpg" onclick="window.open(this.href);return false;
Грузинский вертолет ведет огонь по вражеским целям (кадр видеосъемки)
В результате наступления грузинских войск большая часть боеспособных подразделений абхазов отошла на западную окраину города в село Эшера за реку Гумиста. Только абхазские пограничники, стоявшие на реке Псоу, атакованные грузинскими десантниками, высадившимися в Гантиади, отошли за границу - в Россию, где они были чисто формально интернированы. Так известные черноморские курорты оказались в огне гражданской войны.
С началом активных боевых действий (а это был разгар курортного сезона) отдыхающие стали спешно покидать ставший негостеприимным край на прогулочных судах. За издавна живущими в Абхазии этническими греками прислала корабль Греция, евреев вывозили в Израиль морем и по воздуху. Даже Эстония направила самолеты за проживавшими в нескольких селах эстонцами-наследниками дореволюционных колонистов!
Тем временем грузинские вертолеты продолжили свои атаки на беззащитный Сухум. Дальше слово очевидцам: "17 августа 1992 г. ... примерно к 13 часам к району универсама... подлетело два боевых грузинских вертолета, которые нанесли удар по жилому зданию, в результате чего снаряд попал в квартиру восьмого этажа, и там погибла девочка 17 лет, абхазка. В этот же момент погибло трое гражданских лиц и 17 человек получили ранения.
27 августа одинокий Ми-24 ВВС Грузии атаковала гражданское судно на подводных крыльях-"Комета-44". В результате этого пиратского акта был убит один человек и одиннадцать было ранено.
╚Неожиданно мы заметили вертолет,- вспоминал позднее механик ╚кометы╩ А. Нижельский. √ Он пошел прямо к нам навстречу, пронесшись на низкой высоте вдоль судна (российский флаг хорошо был виден), стал сопровождать. Вертолет выпустил несколько пулеметных очередей по судну, а потом зашел с берега и дал три залпа НУРСами. С третьего попал.
Российское Министерство обороны предъявило доказательства принадлежности вертолета грузинским ВВС и даже привело фамилию летчика √ Джим Майсурадзе.
Грузины попытались переложить ответственность на россиян (кстати, настаивая на этой версии до сих пор!), но грузинские комментаторы стали путаться в версиях, что приводит к определенным выводам (так, первоначально было заявлено, что вертолет, атаковавший ╚комету╩ был Ми-6 (!), а потом в информационных выпусках Госсовета стал фигугрировать Ми-8). Справедливости ради стоит заметить, что буквально накануне инцидента абхазами был захвачена аналогичная "Комета"
Стоит немного остановиться и на виновнике трагедии - Джимми Майсурадзе по прозвищу "Черный полковник" ( полученное отнюдь не за воинское звание, как можно подумать сразу, а за пристрастие к этому сорту вина !). в истории воздушной войны над Абхазией это личность поистине легендарная. Сведений о нем немного и все они крайне противоречивые (это усугубляется это и тем, что его уже нет в живых и подтвердить или опровергнуть все нагромождения фактов и домыслов просто не представляется возможным). Грузины говорят о том, что Джим был настоящим полковником и кроме Афганистана, прошел еще и...Вьетнам! К сожалению, никаких фактов подтверждающих это автору найти на сегодняшний день не удалось.
В тот же день абхазским ополченцам в Эшерах удалось расквитаться, сбив атаковавший их вертолет ( однако данное сообщение не получило на данный момент подтверждения из независимых источников ).
Майсурадзе отметился и в других стычках "абхазского фронта". Грузинские вертолеты активно применялись в горных районах, где армия увязла под Гумистой. Периодически бомбили и обстреливали деревни Очамчирского района, а 15 сентября вертолеты долго пытались уничтожить телецентр в Ткварчели, чтобы лишить абхазов связи и информации. На этот раз Майсурадзе пришлось стрелять по родному городу, однако успехи были минимальны - в телецентре, к счастью, не пострадал ни один человек, уцелело и оборудование и телевышка.
В те же дни прямо от пирса Пицунды был уведен и отбуксирован в Гудауту катер, набитый грузинскими боевиками. Превосходству противника в авиации абхазы противопоставили "военно-морские силы", спешно вооружив несколько плавсредств, оказавшимися весьма боеспособными боевыми единицами (это были прогулочные теплоходы "Комсомолец Абхазии", "Сухум", катера "Радуга-5" и "Радуга-08", а также морская самоходная баржа). С них производили обстрелы побережья и высадки диверсионных групп в тылу противника.
Не имея возможности получить авиатехнику , абхазы все же стали прилагать усилия к созданию собственных ВВС. Путь был избран простой и доступный - легкомоторная авиация. Сперва в Абхазии нашлось всего семь подготовленных летчиков-дельтапланеристов и совершенно не было аппаратов. Но вскоре где-то удалось приобрести по дешевке Ан-2 и досаафовский вертолет Ми-2 с почти полностью выработанным ресурсом. Кроме того, переоборудовали несколько спортивных Як-52.
А уже 17 августа командир абхазских вооруженных формирований В.Ш.Какалия распорядился закупить несколько мотодельтапланов, намереваясь использовать их для разведки, корректировки артогня и заброски диверсантов. В начале сентября в одном из московских аэроклубов удалось приобрести три аппарата - два "Фрегата" и "Титан", которые привез подполковник Российской Армии П. А Лещук.
3 сентября мотодельтапланы смонтировали и разместили на аэродроме в селе Лыхны. Первоначально мало кто представлял круг задач, которые они могут решать, так как опыта применения такой " авиации" не было. Но обстановка на фронте (грузины непрерывно предпринимали попытки форсировать Гумисту и захватить Эшеры) потребовала срочного введения этих аппаратов в бой. На них в полевых условиях прикрыли броней двигатель и пилотское место, установили радиостанции, нанесли камуфляж и самое главное -аппараты оснастили самодельными бомбодержателями.
В течение десяти дней дельталетчики испытывали свои "бомбовозы",отрабатывая тактику применения. Оказалось, что в высокогорье аппарат с одним пилотом подымается на 4500 метров, с двумя - на 2500. Отклонение бомб, сброшенных с 500-700 метровой высоты составляет 30-40 метров. Чтобы осколки бомб не поражали аппарат, взрыватели ставили на замедление, а время срабатывания определяли экспериментальным путем. Нашли и оптимальные тактические приемы-в 10 км от цели пилот делал подскок на 2000 метров и планировал к ней,заглушив двигатель.Сбросив бомбу, уходил с набором высоты в безопасном направлении. Небезосновательно считалось, что возможность обнаружения такого аппарата радиолокационными средствами минимальна (да и не было сплошного радиолокационного поля у грузин) - выдать может только шум мотора. На практике так и получилось-во всех случаях аппарат обстреливался противником лишь после того, как летчика давал полный газ. Если же противник пытался освещать его прожектором (а в основном все операции проходили под покровом тьмы),летчик опускался на предельно малые высоты и пользуясь складками местности благополучно уходил.
19 сентября отмечено первым вылетом абхазской авиации. В тот день грузин Сирадзе отправился, чтобы разведать вражеский аэродром в селе Бабушара. А через четыре дня этот же летчик (по всей видимости, самый подготовленный) летал на бомбежку грузинской бронетехники, собранной на стадионе Гагры. В 4: 15 пилот сообщил, что сбросил 50--килограммовую бомбу на цель и возвращается. Но буквально через пять минут он снова вышел в эфир и передал, что над бухтой у него стал барахлить двигатель. Больше от него сообщений не поступало. Как установили позже, дельталет с остановившимся двигателем не смог на планировании дотянуть до берега и упал в воду. Впоследствии ему посмертно присвоили звание Героя Абхазии, его именем названа одна из сухумских школ.Причиной отказа техники могло стать некачественное горючее или повреждения от огня с земли .
* К сожалению этот эпизод записан со слов одного из дельтапланеристов и не подтверждается свидетельствами очевидцев. Так, 23-го числа никакой бомбардировки просто не было. Кроме того, на стадионе никогда не базировалась грузинская техника (там просто нет места!)."Скопление техники" было лишь у гостиницы "Абхазия" - там был штаб Гвардии и в гагрском кемпинге, там было несколько БМП.
К октябрю года абхазы получили достаточно современного вооружения и перешли в наступление. На стороне абхазов воевал настоящий интернационал-российские и приднестровские казаки-добровольцы (взаимные симпатии маленькой непризнанной республики со значительной долей русского населения и России были налицо ),местные армяне, греки, немцы. Бок о бок сражались русские казаки и прибывшие на помощь чеченцы. Примечательно,что религиозной вражды практически не наблюдалось √ враждующих разъединяли иные мотивы. С одним отрядом мусульман в Абхазию пришел через горы православный русский священник, но вот митрополит - грузин Давия Сухумский призывал к "священной войне", указывая, что при необходимости "и церковь должна вооружиться" (Бог рассудил по-своему: через три дня после своей проповеди воинственный священник умер от инфаркта). С грузинской стороны тоже воевали волонтеры-самой большой группой были украинские националисты.
И первой пробой сил стала "Битва за Гагры". Несмотря на достигнутые договоренности о прекращении огня и начале мирных переговоров, грузинские вооруженные силы пытались пробиться оплоту абхазских сил в Гудауте.
Наступления организовывались попеременно то со стороны Сухума, то со стороны Гагры и сопровождались артиллерийскими ударами и налетами авиации. Так в конце сентября 1992 года одиночный грузинский Су-25 атаковал и уничтожил электроподстанцию в Пицунде. Эту атаку наблюдали жители окрестных высотных домов. По их свидетельству, самолет сделал три захода на цель, поразив ее только с третьего раза.
Почти каждый день позиции абхазских сил в окрестностях Гагры утюжил одиночный Ми-24 с бортовым номером "07". Этот вертолет для атаки разворачивался над высотными домами 5-го микрорайона г. Гагра.
С наступлением осени и из-за раннего снега, выпавшего в горах, перевозки грузов с Северного Кавказа в Абхазию стали затруднительными. Абхазское руководство приняло решение разблокировать дорогу до границы с Россией, так называемую "дорогу жизни". Поводом к началу этой операции стало очередное наступление грузинских сил на гагрском направлении. Грузинские войска попытались одним ударом с правого фланга (село Колхида) и с левого фланга (гора Мамдзышха) потеснить абхазов и отбросить их за реку Бзыбь, а при благоприятном исходе атаковать Гудауту. Однако, удар оказался как всегда не подготовленным и слабым, контратаковавшие абхазы нанесли наступавшим существенный урон и даже заняли господствовавшие высоты над городом Гагра.
Вечером 1 октября 1992 года абхазские силы начали обстрел города из единственной ракетной установки" Алазань". Удар носил скорее психологический характер, так как ракеты были градобойными. Всего было выпущено около двух десятков снарядов, часть из которых попала в гору и вызвала небольшой лесной пожар. Несколько ракет упали на улицах города и две ракеты попали в стену и в балкон высотных домов. Достоверно можно сказать, что в результате этого удара не было пострадавших ни среди мирных жителей, ни среди грузинских военных.
Пытаясь остановить контрнаступление абхазских сил, грузинское командование бросило в бой вертолеты Ми-24. На сегодняшний день не понятно кто наводил грузинские вертолеты на цель, но первый удар пары "крокодилов" пришелся по жилым кварталам Гагры, в результате были жертвы среди мирного населения, в том числе и среди грузин, бежавших с окраин города в центральную его часть. Удары вертолетов продолжались и в сумерках, когда отчетливо были видны огненные трассы. Однако абхазские силы оказались не готовы к продолжению наступления в ночь с 1-го на 2-е октября и бой прекратился.
Новое наступление абхазских сил на Гагру началось с утра 2-го октября. Грузинское командование, понимая, что стоит перед лицом полного поражения вновь сделало упор на применение боевой авиации. На этот раз в налете на город участвовало три штурмовика Су-25, которые наносили удары по жилым кварталам города Гагра практически непрерывно в течение всего дня.
Вечером 2-го октября по тбилисскому телевидению прошел материал о том, что в Гаграх абхазами убиты все грузины и в городе не осталось больше мирных жителей. Командующий грузинскими силами отдал приказ наносить удар по городу авиацией. Этот сюжет был последним, который видели оставшиеся в городе тысячи мирных жителей до того, как грузинская авиация уничтожила электроподстанцию, снабжавшую город электричеством со стороны Сочи.
Очень интересна тактика грузинских летчиков в этот период. Один штурмовик Су-25 баржировал вдоль горы (видимо занимаясь сбором развединформации, попутно нанося удары по коммуникациям) над городом, пара других грузинских Су-25 атаковали город.
За время уличных боев в Гаграх практически не применялись вертолеты, которые вступили в бой лишь 3-го октября, когда абхазские силы начали штурм скального участка у санатория "Украина".
Именно тут 4 октября 1992 года из ПЗРК "Игла" был сбит Ми-24, который упал в море. Вертолет был сбит неким "казаком" (так в Абхазии называли всех этнических русских, которые не были жителями республики). По рассказу одного из очевидцев, ╚вертолет попытался обстрелять санаторий, однако получил отпор и начал уходить в море. С берега к нему потянулся шнур дыма, который оборвался недалеко от вертолета и у последнего отвалился хвост. Вертолет завертелся на одном месте и упал в воду.
Попытка грузин на следующий день перебросить в Гантиади подкрепление на трех Ми-8 была пресечена четверкой Су-27-х, которые принудили их к посадке.
На следующий день грузины попытались провести контрнаступление ( как сообщалось "получив подкрепление, армии удалось достигнуть успеха, продвинувшись до санатория "Украина"), но были отбиты. Это был разгром: солдаты бежали, скрываясь в лесах, ущельях и, бросая оружие, уходили через российскую границу (как говорили очевидцы, заборы домов у дороги были увешаны автоматами, оставленными грузинами-с оружием их через российские блок-посты не пускали).Паника стояла и в Сухуми, где ждали падения города.
Поздно вечером 6 октября абхазский летчик Олег Чанба на мотодельтаплане нанес бомбовый удар по аэропорту Сухуми,где базировались грузинские Ми-24. Его основной целью была башня КДП, но после того, как он увидел, что в аэропорту наряду с боевыми самолетами находятся и гражданские, на которые грузятся беженцы, он сбросил две бомбы на стоянку авиатехники. По сообщению грузинских СМИ несколько человек погибло.
Вообще Олег Чанба был единственным в советской армии летчиком-истребителем абхазской национальности. Во времена Союза он служил на МиГ-29 в одном из авиаполков на Дальнем Востоке, в 1992 году был выдвинут на должность командира полка. Узнав о начале грузино-абхазской войны,он подал в отставку и вернулся на родину,взявшись за тяжелое дело организации местных военно-воздушных сил.Здесь ему пришлось забыть о современной технике и летать "на всем, что держалось в воздухе" вплоть до своей гибели в боевом вылете 16 января 1993 года. Об остальных летчиках известно очень немного. Есть сведения о дельталетчиках Газизулине,Авидзбе, Хромых и Самсонии. Последний погиб уже после взятия Сухуми. Практически никто из них не дожил до нашего дня: как уже упоминалось Чанба и Сирадзе погибли в войну,Авидзбу несколько лет назад унесла нелепая автомобильная катастрофа......
11 октября был сбит и первый грузинский самолет (естественно, Су-25), что стало своеобразным подарком к образованию Министерства Обороны Абхазии. Грузины об этой потере умалчивают, но в распоряжении автора есть свидетельства очевидца. По его словам дело происходило следующим образом. Пара грузинских штурмовиков, зайдя со стороны моря (что было стандартно для грузинских ВВС) атаковала объекты абхазов. Один из самолетов был поражен ракетой (кто стрелял непонятно, но ╚ по моему, какой-то русский парень╩). Летчик успел катапультироваться и приводнился в 1,5 √ 2 км от берега. Его напарник стал кружить над местом падения и вызвал спасателей. Вскоре в район подтянулись несколько (около пяти) вертолетов ~ пара Ми √ 24,остальные:Ми-8. Один Ми - 8 пытался поднять пилота под постоянным обстрелом (в основном из стрелкового оружия). Удалось ли спасти летчика из рассказа непонятно, но трос раза три обрывался.
22 октября грузины попытались высадить морской десант в Гудаутском районе. Заодно разрушили артиллерийским огнем нефтебазу и мукомольный завод в Нижних Эшерах. В тот же день во время очередного налета Авидзба сбросил 30-кг бомбу на грузинские части около Учхоза.
Стоит отметить, что третьей силой этого конфликта стала Россия, гарнизоны которой еще с советских времен находились здесь. Однако несколько российских частей оказались на территории, контролируемой абхазами (как например, большая военно-воздушная база в населенном пункте Бомбора (близ г.Гудаута), где находился 171-й гвардейский истребительный полк на Су-27, ранее входивший в состав 19-ой армии ПВО и военно-сейсмическая лаборатория в Нижних Эшерах), а другая - под грузинским контролем (батальон ВДВ в Сухуми). Официальный статус был нейтральным, причина нахождения в "горячей точке" - охрана имущества Министерства Обороны России, находящегося в республике и обеспечение безопасности различных гуманитарных операций, как-то вывоз беженцев и переброска продуктов в осажденный Ткварчели.
Так, например, 27 октября 1992 года два Ми-8 ВВС России под эскортом двух Су-25 перебрасывали гуманитарную помощь в Ткварчели и были атакованы парой Су-25 ВВС Грузии, однако в этот раз обошлось без стрельбы.
Всеми обозревателями отмечалось полное отсутствие координации между тремя составляющими частями грузинских вооруженных сил в Абхазии: полицией, собственно армией и полупартизанскими добровольческими частями "Мхедриони", гордо называвшими себя "гвардией". Иногда это приводило к трагическим инцидентам. Так,3 ноября вертолеты ВВС Грузии проштурмовали селение Шрома недалеко от Сухуми. В результате оказалось, что авиаторы атаковали собственную войска, причем погибло 15 военнослужащих. Естественно,такие досадные инциденты не добавляли энтузиазма грузинским военным. Вообще стоит отметить, что ВВС Грузии страдали всеми изъянами грузинской армии: неорганизованность, непрофессионализм командования, слабое представление о целях и задачах авиации (причем такое положение вещей подтверждают даже грузинские источники).
Чтобы как-то объяснить причины поражений "объективными факторами" грузинское командование стало обвинять российскую сторону в "агрессии против грузинских частей". Имела место и другая "внутренняя" причина-раздражение Тбилиси нежеланием Москвы выступать на их стороне в войне против Абхазии. Для подтверждения этих утверждений грузинская артиллерия стала периодически обстреливать российские части, что естественно вызывало ответную реакцию. 23 октября МО России отдало приказ в ответ на обстрелы открывать огонь на поражение. Руки были развязаны и нечастые, но профессионально наносимые удары достигали целей. Так, в ночь на 4 ноября пара Су-25 под эскортом двух Су-27 ВВС России, взлетев с Гудауты, нанесли бомбовый удар по позициям грузинских БМ-21 "Град" к северу от Сухуми,превратив их в груду металлолома.18 ноября в результате артиллерийского огня грузин погиб российский офицер и два солдата. Незамедлительно одиночный Су-25 нанес ответный удар. Летчика не смутило то, что позиции орудий находились среди жилых кварталов Сухуми. Вообще мирному населению в этом конфликте доставалось часто и периодически слышались взаимные обвинения в "варварском отношении к гражданским лицам".
Всего по данным МО Абхазии (возглавлял его полковник Владимир Аршба ) за четыре месяца боевых действий противник потерял 1100 человек убитыми и 3000 раненными. Собственные потери оценивались в 400 человек, из которых только 277 были военнослужащими. Эту информацию в Тбилиси никак не прокомментировали.
Под давлением обстоятельств с 20 ноября россияне стали выводить своих десантников из Сухуми. Противоборствующие стороны на ближайшие дни установили перемирие, которое однако было нарушено грузинами уже 3 декабря, когда Су≈25 бомбили позиции абхазов. В ответ 4 декабря Авидзба трижды пытался сбросить 70-кг бомбу на штаб гвардейцев "Мхедриони" в центре Сухуми. Однако все три раза не срабатывал бомбосбрасыватель, рассчитанный на более легкие боеприпасы. Несмотря на интенсивный обстрел с земли, дельталет ушел без повреждений,а затем удачно приземлился с опасным гостинцем. В дальнейшем абхазы сбрасывали с мотодельтапланов только более легкие-30- и 50-кг бомбы.
Грузинская авиация не оставляла в покое и Ткварчели, принося новые страдания мерзнущим и голодающим жителям. Их налеты 6 и 7 декабря так описывал один из горожан: "Город вновь бомбили страшные штурмовики Су-25, во время их страшных налетов убежать или спрятаться практически невозможно. Бомбежки и обстрелы затрагивают в основном промышленные районы города и от больших жертв спасает только плохая подготовка летчиков."
По инициативе России и при посредничестве ООН был налажен гуманитарный воздушный коридор из Сочи в Ткварчели. Он проходил в 10 км от побережья и охранялся российскими боевыми вертолетами. Несмотря на препоны с грузинской стороны, то и дело приостанавливающей акцию и постоянно досматривающей грузы (не везут ли в мешках с мукой и крупой патроны) в Ткварчели удалось доставить 139 тонн продуктов и вывезти 2089 человек.
Эта операция не обошлась без потерь среди российских вертолетчиков. Так, 14 декабря 1992 года от Ткварчели над селом Лата вскоре после взлета грузинами был сбит Ми-8 ВВС России с беженцами на борту. Вот как развивались события. Утром два армейских вертолета под прикрытием Су-25-го доставили груз гуманитарной помощи. На обратном пути должны были забрать беженцев.
В 16:27 вертолеты взлетели. Через 12 минут на высоте 1900 метров в вертолет под бортовым номером ╚03╩, шедший ведомым попала ракета класса ╚земля √ воздух╩. По информации, поступавшей на командный пункт армейской авиации, в вертолете почти одновременно сработала сигнализация о пожаре в правом и левом двигателях и редукторе. По сообщениям летчиков другого экипажа, пламя быстро охватило весь вертолет. В воздухе же произошел и первый взрыв. Упал вертолет на склон горы (600 метров над уровнем моря) примерно в 25 километрах северо-западней Ткварчели.
Вертолетом управлял экипаж в составе: командир √ летчик 3-го класса капитан Сергей Евдокимов, штурман √ летчик 3-го класса старший лейтенант В. Машкин, борттехник √ старший лейтенант С. Иллюхин.
Поначалу грузинская сторона настаивала на своей непричастности к этому инциденту. Россияне в срочном порядке создали комиссию по причин катастрофы, которая под охраной десантников начала свою работу. В обломках было найдены тела 13 женщин и 45 детей ( погибли также два известных абхазских "полевых командира"-Аслан Зантария и Владимир Анцупов). Жертв этой трагедии похоронили в Гудауте, где кладбище с тех пор называется "Детским".
Существует и другая (неофициальная) версия этой трагедии √ якобы это была операция грузинских спецслужб, направленная на физическое уничтожение командного состава абхазской армии √ тот же Анцупов возглавлял спецназ РА и мало того был личным врагом бывшего министра внутренних дел Абхазии Ломинадзе. Именно он выгонял Ломинадзе из кабинета.
Между тем комиссия неопровержимо установила, что вертолет был сбит ракетой ПЗРК, запущенной с грузинской стороны фронта. Грузинам все же пришлось признать свое "авторство", попутно заявив, что вертолет якобы перевозил оружие и боеприпасы для абхазов. В дальнейшем все полеты транспортных вертолетов с гуманитарными грузами стали проходить под прикрытием пары Ми-24,а в готовности всегда находился спасательный Ми-8.
20 декабря абхазские ВВС впервые предприняли "массированный налет" с участием сразу двух дельтапланов. Летчики забросали ручными гранатами железнодорожный вокзал в Сухуми. А через четыре дня эти аппараты были замечены над расположением грузинских войск. По всей видимости, абхазы вели воздушную разведку.
В ночь на 27 декабря, отражая попытку высадки морского десанта, грузинские Ми-24 повредили один из катеров противника. Судя по его немногочисленности, десант организовывался с разведывательно √ диверсионными целями.
Вечером того же дня над Атарой был сбит грузинский Ми-24, который пилотировал ╚черный полковник" Майсурадзе. Он бомбил позиции абхазских сил у села Киндги. Когда возвращался обратно, был обстрелян с земли из танкового пулемета, который абхазский ополченец снял с подбитого грузинского танка и носил на руках (звучит невероятно, но есть даже фотография!). Видимо, повреждения не показались экипажу особо серьезными или они все еще рассчитывали спасти "крокодил", но вертолет развернулся в сторону моря и стал разворачиваться на посадку в сухумском аэропорту. В итоге вертолет совсем чуть-чуть не долетел до аэродрома и упал в воду.
Интересно, что как и во всех легендах существует и продолжение: по рассказам многих "очевидцев" грузинский летчик смог выбраться и потерпевшего аварию вертолета и в его сторону направлялся абхазский катер, чтобы взять в плен. И якобы грузины подняли в воздух вертолет, который расстрелял барахтающийся в море экипаж, чтобы они не попали в плен! Никаких доказательств такой версии развития событий на сегодня в распоряжении автора, увы, нет.
В начале января нового 1993 года абхазские дельталеты использовались для доставки грузов для частей абхазской армии, засевшим у села Каман. Метровый слой снега засыпал все горные перевалы, ничего не могли сделать и вертолетчики:лететь надо было в горном ущелье. И тут на выручку пришли Чанба и Авидзба. 2 января 1993 года они по очереди сбросили с высоты 8--10 метров несколько стокилограммовых контейнеров с боеприпасами и продовольствием.Через два дня Чанба вновь вылетел в горы, но вернулся,узнав, что войска перешли на другие позиции. Проведенная операция по праву оценивается как одна из самых эффективных за всю военную кампанию.
10 января на трассе ткварчельского гуманитарного коридора потерпел аварию российский Ми-8.Подробности этого проишествия неизвестны. Через шесть дней расчет российского ЗРК "Бук" над Нижними Эшерами сбил неопознанный "Су-25". В результате дальнейшего разбирательства оказалось, что их жертвой оказался Л-39 "Альбатрос" абхазских ВВС, в кабине которого погиб майор Олег Чанба. После обнаружения неопознанной цели россияне запросили абхазов, но ответственный за ПВО фронта сообщил, что абхазских самолетов в воздухе нет. По поводу гибели знаменитого летчика в Абхазии был даже объявлен траур.
К этому стоит добавить, что Альбатросы были подарены (или переданы по указанию из Москвы) Джохаром Дудаевым и машины перегнали прямо из Ханкалы российские летчики (причем официальная версия звучала несколько скромнее √ ╚самолеты достались в наследство от сухумского аэроклуба).
Следующий эпизод воздушной войны в Абхазии произошел 18 января, когда ракетой с земли в Гульрипшском районе был поражен очередной российский Ми-8 (принадлежащий адлерскому авиапредприятию) . Только мастерство командира экипажа-ветерана Афганистана Анатолия Мельника помогло избежать жертв, совершив вынужденную посадку в селе Сакени. Ирония судьбы состояла в том, что командиром подразделения грузинских ПВО, сбившего этот вертолет был тоже "афганец" Шангелия.
Согласно документам вертолет совершал рейс из г. Теберда (Карачаево √ Черкессия) в Ткварчели. После посадки в плен попали З.Лабахуа (министр правительства Абхазии, в довоенное время - зам. председателя Совмина Абхазии), и журналисты А.Гамгия, С.Сакания, А.Акаба (Абхазия), В.Персиянов (Украина). Плюс вооруженная охрана. Персиянов был отпущен через пару дней, абхазских журналистов отпустили через пару недель. З.Лабахуа был доставлен в Тбилиси и находился в заключении достаточно долгое время.
На следующий день грузины принудили к посадке в Сухумском аэропорту Ми-8, принадлежащий Краснодарскому НПО. В ходе разбирательства было установлено, что вертолетчики вылетели на поиск пропавшей ╚восьмерки╩.
6 февраля 1993 года во время штурмовки позиций абхазов был сбит и попал в плен летчик Су-25 ВВС Грузии Нодар Нодарейшвили. Грузинская сторона официально заявила что штурмовик был сбит истребителем Су-27 ВВС России, в то же время российские источники говорят об успехе ПВО абхазов.
по грузинским данным сбитым летчиком был Т. Надирашвили. 27 апреля того же года он был обменен на российского лейтенанта А.Н.Ситникова, арестованного в Сухуми якобы за шпионаж.
Однако потеря не снизила накала воздушной войны: в тот же день четверка грузинских Су-25 сделала попытку нанести бомбовый удар по сейсмической лаборатории в Нижних Эшерах, однако напоролось на столь мощный зенитный огонь, что была вынуждена сбросить свой смертоносный груз в море, не долетев до цели.
20 февраля российские Су-25,по заявлению грузинского командования, атаковали грузинские войска в районе Сухуми. 4 марта, когда Шеварнадзе прибыл в Сухуми, грузинская авиация бомбила Новый Афон, а затем нанесла удар по сейсмолаборатории. В эти дни началась "мартовская битва" за абхазскую столицу, в ходе которой частям абхазской армии удача изменила-цели достигнуты не были, а некоторые части попали в окружение.
16 марта неопознанные Су-25 (или Л-39) бомбили жилые кварталы Сухуми. С 13 по 18 марта грузинские ВВС совершили 14 боевых вылета против российских целей. Наиболее широкую огласку получил рейд 17 марта, когда четверка штурмовиков нанесла ракетно-бомбовый удар по военному санаторию, в результате чего погибло пять и ранено 15 человек. В боевых действиях грузины также широко применяли вертолеты Ми-8, с которых сбрасывались ручные гранаты.
19 марта произошел случай, который до сих пор вызывает споры. В 4:30 утра с гудаутского аэродрома навстречу двум целям, которые приближались к Сухуми с востока, со стороны Тбилиси на истребителе Су-27СК взлетел майор В.Шипко. По светящимся отметкам на экране локатора, скорости их перемещения оперативный дежурный средств ПВО предположил, что это могут быть Су-25.
Ранее на командный пункт российских войск поступил радиоперехват о подготовке наступления грузинских войск под прикрытием штурмовиков на воздушно-десантный батальон, расположенный в Сухуми.
Летчик-инструктор Шипко получил задачу:уточнить характер целей, и если это действительно штурмовики, воспрепятствовать их бомбовому удару по спящему городу. Но в районе Сухуми летчик целей не обнаружил.
По-видимому паре штурмовиков сообщили с земли, что им наперерез вылетел истребитель и те ушли на свой аэродром. Последняя запись переговоров с майором, сделанная на КП в Гуадауте гласит:
- Высота 800, под облаками┘ Целей не наблюдаю..Выполняю разворот с набором высоты..
Но высоту Су-27 набрать не успел. Он сделал разворот влево, в сторону гор, там его и настигла ракета типа "стрела"или С-75. Ее удар был настолько сильным и неожиданным, что летчик не успел даже катапультироваться. Он рванул рычаг катапульты практически одновременно с моментом встречи самолета с землей. Тело выбросило из кабины, и оно осталось лежать буквально в нескольких метрах рядом с самолетом на лесистом склоне горы в восьми километрах севернее Сухуми, на юго-западной окраине населенного пункта Шрома.
К этому стоит добавить, что Вацлав Александрович Шипко родился в 1958 году в Мядельском районе Минской области. По национальности белорус. Закончил в 1980 году Качинское авиационное училище. Был летчиком инструктором в учебном авиаполку Краснодарского высшего военного училища летчиков ВВС. Имел 1-й класс. Налетал 220 часов, из них на Су-27 - 131. Выполнил в небе Абхазии 15 боевых вылета.
это только одна - самая вероятная по мнению автора версия развития событий. Существует еще по крайней мере две версии, которые различаются рядом существенных деталей.
Днем вылетать на его поиски в район боев было опасно и только следующим утром в 7 : 30 Газизулин смог вылететь на дельталете на поиски места падения, однако безрезультатно.
апреля грузинские зенитчики претендуют на поврежденный над Сухумом штурмовик (естественно, он был сразу же объявлен российским, хотя вполне вероятно это мог быть и абхазский Л-39, благо в воздухе силуэты этих машин похожи). Как сообщалось ╚поврежденный самолет, оставляя за собой шлейф дыма, ушел в сторону моря.
26 апреля в 17:25 одиночный грузинский Су-25 нанес бомбово-штурмовой удар по Гудауте. Подойдя со стороны моря на малой высоте он сделал два захода, выпустив несколько десятков НАР С-8 и сбросив 4 бомбы по 250 кг. В результате было разрушено 12 жилых домов, погибла одна женщина и 12 человек было ранено. Одна бомба упала около российского аэродрома, причем был ранен российский офицер. Как сообщали некоторые СМИ, самолет якобы пилотировал русский же летчик,по найму попавший в грузинские ВВС.
1 мая абхазы из ПЗРК сбили грузинский Су-25 ( капитан Р. Нароушвили попал в плен). Грузины предоставили свою версию развития событий, согласно которой штурмовик был сбит истребителем Су-27 ВВС России.
24-го числа - над селом Сакен в верховьях Кодора был сбит гражданский Ми-6, груженный четырьмя тоннами муки и медикаментами. Вертолет принадлежал испытательному центру ГА РФ г. Балабаново и был арендован черкесской фирмой "Курьер" для перевозок грузов в Ткварчели. Однако график пролета никто не потрудился согласовать с грузинской стороной, что в конечном счете и стало причиной обстрела со стороны сванов. Погибло пять человек экипаж в составе командира Н. Касимова, Л. Чуброва, А. Савельева, Е. Федорова и В. Царева.
Российский отряд спасателей был готов вылететь к месту трагедии для поиска вертолетчиков сразу же после получения информации. Однако были вынуждены бездействовать, так как грузинская сторона не давала разрешения на поиски погибших, мотивируя это тем, что ╚необходимо согласовать пролет с огневыми точками в целях безопасности спасателей╩. Это согласование длилось целую неделю.
Лишь 31 мая спасатели прибыли на место и обнаружили на окраине села небольшой холмик с крестом √ могилу, в которой местные жители уже похоронили погибших. Их останки были вывезены в Сухуми, потом в Гуадауту, а оттуда Ан-26-м на родину √ в Балабаново.
16-го мая в Ткварчели была переброшена на вертолете группа ╚Дельфин╩ БМСН ╚Днестр╩ спецназа Приднестровской республики. Группа специализировалась на разведывательно-диверсионных действиях, а кроме того по ╚просьбе╩ МЧС России обеспечивала безопасность площадок для посадки вертолетов гуманитарного коридора. Как впоследствие оказалось приднестровцы были заброшены с конкретной целью.
26 июня в 18:10 был открыт печальный счет атак на гражданские воздушные суда: в этот день бойцы "Дельфин╩-а совместно с группой фронтовой разведки МО Абхазии ╚Летучая мышь╩ (грузинские источники приводят даже фамилии ╚авторов╩ пуска - Ю. Пименов и А. Бутько) в районе Адзыбжа ракетой ПЗРК "Игла" поразили грузинский Ту-134.Благодаря умелым действиям экипажа самолет смог произвести посадку на аэродром Дранда, однако восстановлению уже не подлежал.
28 июня Газизулин на дельталете выполнил разведывательный полет в районе Шрома. В те дни абхазы начали новое наступление на Сухуми, разгорелись бои и на других фронтах. Они были ожесточенными с обеих сторон: под Ткварчели абхазы почти не брали пленных, говоря, что их все равно в блокадном городе нечем кормить и лечить. В боях за Шрому селение несколько раз переходило из рук в руки и было полностью уничтожено. На ключевой высоте Ахбьюк (на картах она обозначена как "584") под селением абхазы 4 июля пытались высадить десант. Такие попытки предпринимались и в предыдущие дни, но по разным причинам потерпели неудачу. Для высадки тактического десанта привлекли абхазский МИ-8 (с абхазским же экипажем). , Когда вертолет сел на высоте, часть десанта сумела выйти из машины. И тут обнаружилось, что высота уже взята грузинами и десантники оказались в окружении. Выстрелом из гранатомета у вертолета была повреждена гидросистема и пилот уже не смог поднять машину в воздух. Часть десанта, которая сумела выйти из вертолета начала прорываться из окружения. Оставшиеся в горящем вертолете не вышли из машины, а прикрывали своих товарищей огнем из проемов дверей и илюминаторов. Среди тех десантников были женщины. Группа которая шла на прорыв все же прорвалась, хотя и понесла громадные потери. Десантники, оставшиеся в вертолете, все сгорели.
Кстати, тот абхазский пилот Ми-8 выжил, что в тех условиях кажется просто чудом! Как всегда грузинские СМИ предоставили и свою версию этого боя, причем там уже фигурировали два сбитых абхазских вертолета! Грузин, подбивший вертолет из гранатомета получил высший орден.
В конце концов к 14 июля абхазцы прочно заняли высоту-Сухуми с нее лежал как на ладони. В те дни среди грузинов царило уныние: как сказал один из солдат,"абхазы теперь, даже не торопясь, мало-помало могут перестрелять всю грузинскую армию".
6 июля грузинской ПВО над Сухумской бухтой по ошибке был сбит собственный Су-25. Летчик катапультировался и был спасен подоспевшим катером. Неудивительно, что расчет допустил ошибку, ведь все воюющие стороны применяли однотипные самолеты, которые к тому же несли похожий камуфляж, а опознавательные знаки с земли совершенно неразличимы. Странно, что ни грузины,ни абхазы не применяли в окраске боевых машин каких-либо "элементов быстрой идентификации".
21 июля ракетой ПЗРК с абхазского катера, находящегося в 2 милях от берега, был поражен очередной Ту-154,перевозивший раненых солдат и беженцев в Грузию. В воздухе загорелся двигатель, однако снова отличная подготовка экипажа спасла лайнер и пассажиров.
27 июля в Сочи было подписано соглашение о прекращении огня. Этот период был использован противоборствующими сторонами для перевооружения и передислокации сил. Грузинские самолеты использовались исключительно как разведывательные. 11 августа произошел инцидент, который поставил Россию и Грузию на грань открытого вооруженного конфликта: в этот день грузинские правительственные войска в 25 км от Тбилиси остановили российскую военную колонну, состоящую из 124 автомобилей,65 заправщиков с целью захвата военного имущества. Только появление мобильной бронегруппы при поддержке пары Ми-24 и одного Ми-8 позволило урегулировать ситуацию.
17 сентября россияне заявили о том, что над Абхазией пропал Су-25. Подробности инцидента до сих пор неизвестны.
Пока в Абхазии царило относительное затишье, часть правительственных войск в Мингрелии подняла мятеж в поддержку бывшего президента Звиада Гамсахурдиа. Повстанцы захватили ряд городов и угрожали походом на Тбилиси. Чтобы подавить его, Шеварнадзе был вынужден снять с абхазского участка фронта наиболее боеспособные и верные лично ему части. Этим не преминули воспользоваться абхазы, перейдя в наступление.
Как и в предыдущий раз, главной целью было освобождение столицы. С 20 по 28 сентября 1993 года разгорелось сражение, которое вошло в историю этого конфликта как "третья битва за Сухуми". Она стала настоящим кошмаром для грузинской авиации ВВС. Наземные пути доставки подкреплений в Сухуми были перереханы ткварчельцами, которым удалось прорвать блокаду и выйти к морю в районе Очамчиры. Для усиления своей группировки грузинам пришлось использовать гражданские лайнеры.Абхазы уже были готовы их встретить.
Первой жертвой стал действительно гражданский самолет, причем летевший из России. 21 сентября в 16:25 при полдете к аэропорту Сухуми ракетой ПЗРК "Стрела-2" был сбит Ту-134, совершавший рейс Сочи-Сухуми. Упавший в море самолет стал могилой для 28 человек. Среди погибших оказались российские и иностранные журналисты. В другое время этот инцидент вызвал бы бурю негодования, но в конце сентября 1993-го российское руководство было всецело поглощено "разборками" между президентом и Верховным советом. На то, что в этот момент в Абхазии, почти никто не обращал внимания. А там разыгрывался последний акт сухумской драмы, и количество жертв росло с каждым днем.
22 сентября тем же расчетом ПЗРК был поражен Ту-154. Подбитый лайнер, совершавший рейс из Тбилиси с солдатами на борту, все же смог сесть на летное поле Сухумского аэропорта, однако из-за начавшегося пожара и паники погибло 80 из ста находившихся на борту военнослужащих. Существуют и другие цифры потерь √ 104 человека погибло, 17 (в том числе и экипаж) спаслись.23 сентября грузинский Ту-134 был подвергнут артиллерийскому обстрелу в тот момент, когда на него грузились беженцы. В этот же день абхазская ПВО записала на свой счет два Су-25, также обстрелянных с моря (противник признал потерю только одного самолета). Такая эффективность "военно-морского флота" абхазов под командованием Тория Ачба объясняется очень просто-посадочная глиссада на столичный аэропорт шла над морем. В активе абхазских моряков есть не только уничтоженные самолеты противника - между делом они, например, в море захватили грузинский корабль.
Утром 24 сентября грузины попытались уничтожить злополучный катер. Для этого из сухумского аэропорта стартовал одиночный штурмовик, который тут же был сбит прямо на взлете.На следующий день одиночный Ту-134 смог приземлиться и доставить подкрепление (вызывает уважение мужество грузинских гражданских пилотов летавших в Сухуми практически на верную смерть) , но это уже не могло изменить решить судьбу обреченного гарнизона .Аэропорт к тому времени оказался фактически блокированым, а 28 сентября в Сухуми ворвались абхазы. Грузинская армия беспорядочна отсутпала к реке Ингури, а лично руководивший обороной президент Шеварнадзе снова был вынужден спасаться бегством на переполненном ранеными и беженцами Ту-134.
Сам Шеварнадзе так вспоминал о пережитом: " Поехали в аэропорт. Там действительно стоял правительственный самолет Як-40, но экипажа и моей охраны не оказалось. Я не знаю как так получилось, возможно они ушли в горы. Судьба меня в тот час подвела к другому, заброшенному самолету Ту-134. Удалось разыскать летчика. Уже было шесть часов утра. Еле нашли кого-то из экипажа. 80 процентов было за то, что это самолет-смертник, у него было много неисправностей. Оказалось, что горючего хватит только до Батуми или Кутаиси. Полетели в Батуми, никто не ожидал меня там....."
* Это ╚официальная╩ версия, в которой грузинский президент скромно умалчивает как ╚поехали в аэропорт╩, а есть и неподтвержденная информация, согласно которой эвакуацию Шеварнадзе из города в аэропорт организовали бойцы российского спецподразделения ╚Альфа╩ на двух бронетранспортерах┘
А всего грузины бросили в аэропорту по крайней мере семь Ту, которые на сегодняшний день являются собственностью ╚Абхазских авиалиний╩ и время от времени совершают профилактические полеты.
В ходе сухумской операции Черноморский флот выступил как самостоятельная сила: транспортными военными кораблями из Сухуми было эвакуировано большое количество мирных жителей и грузинских солдат. При выполнении задач корабли часто обстреливались неизвестными (скорей всего абхазскими) вертолетами.
К 4 октября 1993 года абхазскими вооруженными формированиями была освобождена вся территория республики с выходом к абхазско-грузинской границе. Грузино-абхазская война была закончена. Однако впереди только годы противостояния, которое не закончилось до сих пор.
Ən böyük cihad,zalimin qarşısına cıxıb"sən haqsızsan" deməkdir. Hz.Hüseyn
Прости меня Всевышний за каждый глоток воздуха, которым я дышал, забыв о тебе.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#2 Сообщение smersh70 » 23 окт 2014, 12:19

Изображение
В 1992 году на территории бывшего СССР, в Абхазии произошло, в принципе, уникальное событие – сразились три практически одинаковых вертолёта – вертолёт Ми-24ВП российского миротворческого контингента атаковал пару грузинских Ми-24В и сбил один из них ракетой 9М220О. Победа российскому вертолёту досталось благодаря новейшей ракете “воздух-воздух”, интегрированной в комплекс “Атака”. Грузинская сторона сразу же заявила, что Россия произвела прямое вмешательства в конфликт на стороне Абхазии, заявив, правда, что их машина была сбита российским Ми-28(на самом деле, Ми-28 применялся один раз только в Афганистане, в порядке “боевого тестирования”, грузинского лётчика, пилотировавшего уцелевший вертолёт ввели в заблуждение ЭВУ вертолёта и 8ми позиционные АПУ от Ми-28, а российский вертолёт произвёл пуск с дистанции около 8ми км, естественно, на таком расстоянии распознать тип вертолёта было трудно). Это дало повод России заявить, что воздушного боя не было, а грузинский вертолёт был сбит абхазскими повстанцами ПЗРК. Только в 1997 году ВВС РФ признало факт воздушного боя, по предоставленным грузинской стороной данным, и то, после того, как Грузия признала, что обстрел российского гражданского судна типа “Комета” с беженцами на борту, был произведён грузинским вертолетом.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#3 Сообщение smersh70 » 27 окт 2014, 04:13

АБХАЗИЯ

16 января 1993 г. в результате ошибочной идентификации, ракетой Российского ЗРК "Бук-М1" южнее н.п. Лечкоп сбит самолет L-39 ВВС Абхазии. Машину пилотировал командующий ПВО Абхазии, летчик I-го класса - майор Олег Чанба.

4 июля 1993 г. потерян вертолет Ми-8МТВ ВВС Абхазии. Машина пилотируемая экипажем в составе командира М.Ю.Васюхина, летчика-штурмана В.А. Эшба, вечером, осуществляла высадку десанта на занятую грузинскими войсками высоту Ахбюк Н=584 м. После посадки на вершине горы вертолет попал под обстрел и получил значительные повреждения, а после попадания выстрела из РПГ "Муха" на борту возник пожар. Части десанта и экипажа удалось прорвать кольцо окружения и вырваться к своим, остальные числятся погибшими или пропавшими без вести.
Васюхин Михаил Юрьевич, командир вертолета, 1959 года рождения, уроженец г.Ейска, Краснодарского края. Закончил Краснокутское училище летчиков ГА. Пропал без вести.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#4 Сообщение smersh70 » 27 окт 2014, 04:14

ГРУЗИЯ

4 октября 1992 г. над водной поверхностью Черного моря, на траверзе н.п. Гагра, сбит вертолет Ми-24В. По паре патрулировавших вертолетов был произведен пуск ракеты, которая в 13:30 поразила борт, пилотируемый заместителем командира армейской авиации Грузии - Гоги Квесадзе (выпускника Саратовского ВВАУЛ-86). Весь экипаж состоял только из самого летчика, а его судьба на данный момент остается не известной (признан погибшим, но тело не найдено). По данным Грузинской стороны вертолет был сбит Российским истребителем Су-27.

26 декабря 1992 г. у села Атара-Абхазская потерян вертолет Ми-24В, пилотируемый командиром армейской авиации Грузии - полковником Джимшером Майсурадзе (ветеран Афганской войны, указом президента Грузии от 25.2.1993 награжден орденом Вахтанга Горгасали I-й степени за №1 - посмертно. В родном селе установлен монумент, в виде снятого с эксплуатации вертолета Ми-24). В день гибели Майсурадзе вылетел для помощи своим войскам, попавшим под атаку противника. Кроме летчика на борту находился генерал Мераб Гелашвили. Пытаясь обнаружить место боя вертолет баражировал на малой высоте, вдоль линии фронта, в результате чего оказался в зоне досягаемости абхазких ПЗРК. Стрелок-зенитчик Артур Тарба произвел пуск ПЗРК "Стрела-2" и поразил машину в район двигателей. В результате падения оба члена экипажа погибли.

13 июля 1993 г. утро. После атаки автоколонны, во время отхода от цели, ракетой ПЗРК сбит штурмовик Су-25 ведомого пары лейтенанта Зураба Иараджули (выпускник Качинского ВВАУЛ-92, в сентябре-октябре 1992 года прошел ускоренные курсы переучивания на Су-25 под руководством "заводских" летчиков ТАЗ, с ноября 1992 года переведен на авиабазу Копитнари. Принимал участие в боевых действиях, выполнил около 50 боевых вылетов). Иараджули катапультировался над вражеской территорией и пропал без вести. Попытка найти его вертолетом ПСС оказалась безуспешной. Указом президента от 29.09.1993 награжден орденом Вахтанга Горгасали I-й степени.

23 сентября 1993 г., утро. Над селом Тависуплеба, сразу после взлета с аэродрома Сухуми, ракетой ПЗРК сбит самолет Су-25, пилотируемый первым заместителем ВВС Грузии, летчиком 1-го класса, полковником Изани Церцвадзе (выпускник Черниговского ВВАУЛ-73. 19.09.1992 с территории Тбилисского авиастроительного объединения совершил первый в истории ВВС Грузии боевой вылет, указом президента от 29.09.1993 награжден орденом Вахтанга Горгасали I-й степени - посмертно).

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#5 Сообщение smersh70 » 27 окт 2014, 04:14

Летчики, погибшие в результате боевых действий на территории Абхазии и Осетии:

РОССИЯ

31 мая 1991 г. в районе города Цхинвали, неизвестными был обстрелян автомобиль УАЗ с военнослужащими в/ч 61902 (292-й овп, аэр.Цхинвали). От полученных ран скончался старший лейтенант Путин Андрей Аркадьевич, 1964 года рождения. Уроженец г.Пермь. Закончил в 1989 году Саратовское ВВАУЛ. Похоронен на северном кладбище в Перьми.

17 июня 1992 г. на территори Северной Осетии потерпел катастрофу вертолет Ми-8МТ в/ч 61902 (292-й овп, аэр.Цхинвали) управляемый экипажем в составе командира капитана Олега Зайцева, летчика-штурмана лейтенанта Максима Колесника и борттехника лейтенанта Георгия Митрофанова. Вертолет осуществил доставку раненых из Цхинвали во Владикавказ и взяв на борт груз медикаментов отправился в обратном направлении. При пересечении горной гряды в районе Рокского перевала, в условиях тумана, Ми-8 столкнулся с возвышенностью и полностью разрушился. Все находившиеся на борту погибли.

14 декабря 1992 г. в небе над Абхазией погиб экипаж вертолета Ми-8Т "№ 03" 325-го овп (Егорлыкская). В 12 часов 40 минут, на 12-й минуте полета, летевший из Ткварчели на высоте 1700 м. борт был поражен ракетой ПЗРК "Игла". Летчики до конца боролись за жизнь пассажиров, но начавшийся пожар не оставил шансов на спасение. Погибли:
Майор Евдокимов Сергей Петрович. Командир вертолета, военный летчик 3-го класса. Родился 6.01.1966 г. в городе Самара, после окончания Сызранского ВВАУЛ в 1987 г. проходил службу в в/ч 62978 Закавказского ВО. Посмертно награжден орденом "За личное Мужество". Похоронен на кладбище поселка Управленческий в Самаре.
Старший лейтенант Маскин Валерий Геннадьевич. Летчик-штурман вертолета. Родился 25.07.1969 г. в селе Клявино, Самарской области. Окончил Сызранское ВВАУЛ в 1990 году, после чего был направлен для прохождения службы в в/ч 62978 Закавказского ВО. Имел общий налет за время службы 183 часа. Посмертно награжден орденом "За личное Мужество". Похоронен в родном селе.
Старший лейтенант Илюхин Сергей Николаевич. Борттехник вертолета. Родился в 1968 г. После окончания Кировского ВАТУ в 1989 г. проходил службу в ГСВГ, а затем в Закавказском ВО. Посмертно награжден орденом "За личное Мужество".

19 марта 1993 г. над Абхазским селом Одиши был сбит самолет Су-27С "№ 11" 171-го гвардейского иап (Гудаута). Самолет, осуществлявший патрулирование района, на высоте 300 м. был поражен ракетой противника и потеряв управление упал на землю. Летчик привел в действие катапульту уже перед самым столкновением с землей и высоты для спасения не хватило. Погиб:
Майор Шипко Воцлав Александрович. Летчик-инструктор 1-го класса, командир звена. Родился в 1958 г. в Мадьярском р-не Минской области. Белорус. После окончания Качинского ВВАУЛ в 1980 г. был направлен на должность летчика-инструктора в Краснодарское ВВАУЛ. Имел общий налет 2213 часов, в том числе на самолете Су-27 131 час. Выполнил 15 боевых вылетов.

9 августа 2008 г. в районе н.п. Карели, ракетой грузинского ЗРК "Оса-АК", сбит бомбардировщик Ту-22М3 52-го тбап (в/ч 13784, Шайковка). Экипаж полностью: заместитель командира полка п/п-к Александр Ковенцов, помощник командира м-р Вячеслав Малков, штурман м-р Виктор Прядкин, оператор м-р Игорь Нестеров.

9 августа 2008 г. в районе н.п. Гори, ракетой грузинского ЗРК "Бук-М1" сбит самолет-разведчик Су-24МР 929-го глиц (в/ч 18374, Ахтубинск). Экипаж в составе командира п-ка Зинова Игоря Леонидовича и штурмана-испытателя п-ка Ржавитина Игоря Викторовича катапультировался, но при этом штурман погиб, а командир попал в плен к противнику.
Полковник Ржавитин Игорь Викторович, родился 1 декабря 1968 года в г.Ревда Свердловской обл. Окончил Челябинское ВАКУШ в 1990 году. Проходил службу в Польше и Приморском крае. В 1998 году окончил центр подготовки летчиков-испытателей, после чего проходил службу в 929-м глиц. Похоронен 24.08.2008 в городе Ревда.

9 августа 2008 г. у Юго-Осетинского населенного пункта Джава, ракетой грузинского ЗРК "Бук-М1", был сбит самолет Су-25 368-го шап (в/ч 11580, Буденновск). Летчик катапультировался с предельно малой высоты, но средства спасения не успели сработать штатно. Погиб. Обломки упали у села Итрапис.
Майор Едаменко Владимир Евгеньевич, 1978 года рождения. Командир звена. Принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской республики и в миротворческой миссии в Южной Осетии. Похоронен 16.08.2008 в Буденновске.

УКРАИНА

ИзображениеИзображениеИзображениеИзображение
8 октября 2001 г. в Гульрипшском районе Абхазии сбит вертолет Ми-8 миссии ООН. На борту находились 3 члена экипажа и 6 сотрудников ООН, граждане Пакистана, Германии, Венгрии (Ласло Торок, заместитель руководителя миссии UNOMIG), Швейцарии, России и Грузии. Вертолет выполнял полет по заданию миссии ООН UNOMIG, эксплуатировала вертолет авиакомпания "Чайка" (Кировоград, Украина). Крымское ГАП "Универсал-Авиа" было собственником вертолета, "Чайка" брала его в аренду. По заключению комиссии по расследованию и по показаниям пленных, входивших в состав группировки Гелаева, сбившей вертолет по его личному указанию, вертолет был сбит из ПЗРК "Игла-9М". В результате падения машины в 22 км от Сухуми, экипаж в составе командира экипажа Александра Белогривова, второго пилота Андрея Шергина и борттехника Геннадия Полежая, а так же все пассажиры, находившиеся на борту, погибли.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#6 Сообщение smersh70 » 29 сен 2019, 21:35

smersh70 писал(а):
27 окт 2014, 04:14
19 марта 1993 г. над Абхазским селом Одиши был сбит самолет Су-27С "№ 11" 171-го гвардейского иап (Гудаута). Самолет, осуществлявший патрулирование района, на высоте 300 м. был поражен ракетой противника и потеряв управление упал на землю. Летчик привел в действие катапульту уже перед самым столкновением с землей и высоты для спасения не хватило. Погиб:
Майор Шипко Воцлав Александрович. Летчик-инструктор 1-го класса, командир звена. Родился в 1958 г. в Мадьярском р-не Минской области. Белорус. После окончания Качинского ВВАУЛ в 1980 г. был направлен на должность летчика-инструктора в Краснодарское ВВАУЛ. Имел общий налет 2213 часов, в том числе на самолете Су-27 131 час. Выполнил 15 боевых вылетов.
Воспоминания российского летчика о том, как он и другие пилоты Су-25 бомбили Сухуми в 1993 году
Публикую отрывки из книги Александра Кошкина "Штурмовик". В ней он описывает свой пройденный боевой путь, в том числе и период войны в Абхазии.
Со времен войны в Абхазии Грузия обвиняла Россию во вмешательстве в конфликт, поддержке абхазских сепаратистов против Грузии. Сегодня после 20 лет многое становится явным, то что скрывалось многие годы. Кстати, кроме признания того, что российская авиация бомбила Сухуми, в том числе возможно и гражданские цели, он ставит под сомнение факт сбивания российского Су-27, считая что он упал сам.


Российский Су-25 летит на бомбежку Сухуми. Весна 1993 года

Изображение

Саня, ты зачем за линию фронта ходишь? Это же очень опасно!
У меня глаза на лоб лезут.
– А как же иначе цели поражать, товарищ полковник?
– Да очень просто, майор!
И начинает мне рассказывать, как они тут третий месяц «работают». Значит, вот какой способ они придумали: вешают себе под крылья комплект неуправляемых ракет, подходят на скорости 800 км/час к линии фронта, дают залп, потом разворачиваются и удирают со всех ног на базу.

Я смотрю на него ошарашенно и понять не могу, прикалывается он так оригинально или всерьез все это мне говорит. Но потом вижу, что он совершенно точно не шутит, что все всерьез и он совершенно без стыда мне это рассказывает.

– Товарищ полковник, но ведь ракеты у вас неуправляемые. Куда же вы ими целитесь?
– В район попадания мы целимся, майор! Что тут непонятного?!
– Как же вы ими в цель попадаете, да еще за 20 километров?!
– Мы все рассчитали – если нос самолета задрать на 15 градусов, плюс скорость самолета 800 км/час, плюс ресурс ракеты, получается попадание в район цели.
– «В район цели»?! Да вы же мирных там кладете штабелями! А боевые цели остаются нетронутыми!
– Все у нас точно рассчитано! Ракета С-8 сама летит 5 километров, а если с полета пускать да под 15 градусов, получается точно 18 километров дальность. «Грады» же так работают, вот и мы придумали такой способ.

Я тогда только руками развел. Хотел, конечно, многое ему сказать, да и не говорить там надо было, а по морде ему бить за такую работу. Но не стал ни бить, ни говорить. Бесполезно все это было – «шкраб», он и есть «шкраб».
Причем понятно было, что мирного населения они там, с такой точностью «работы», накосили десятки, если не сотни человек. Но ведь еще и боевые цели наверняка не пострадали – а эти бойцы-то потом докладывали, что «цель уничтожена»! Притом что неуправляемыми ракетами можно только с пикирования работать, и только по видимой цели.
=====
Вышли на Поти, командую торможение, поворот и снижение. Все делаем дружно, как договаривались: резкое снижение с поворотом, так что Поти остается слева. Выходим на
цель со стороны Тбилиси – нас оттуда вообще не ждут.
В тридцати километрах от Поти наблюдаю ту самую колонну, работаем по ней спокойно – никто даже выстрела не успел по нам сделать, просто не ожидали такой наглости.
Отработали по два захода, сожгли все, что там двигалось, а потом на предельно малой высоте ушли к морю и потом на север. Танков, правда, в той колонне не было: только пехота на грузовиках, не меньше батальона, и штук десять БМП. Вот это была, я считаю, образцовая операция. Но начальство, конечно, потом здорово нервничало, когда маршруты наши изучило. Но – обошлось
====
Глава третья
Имитаторы
Как и предполагалось, полеты в Армению оказались разминкой перед большой операцией. Уже на следующие сутки после возвращения из Ленинакана меня вызвал к себе генерал Михайлов:
– Майор Кошкин, готовь людей и технику. Через три дня вылетаешь. Со своей эскадрильей.
– Вас понял, товарищ генерал!
– Куда именно летишь, скажу перед вылетом. А пока готовь карты Грузии.
– Грузии?
– Скажу точнее – Абхазии. Все ясно?
– Так точно!

В принципе, откровением для меня эти слова командующего не стали – в Грузии к тому времени, к январю 1993 года, война шла уже несколько месяцев.

Неизвестно только было, где мы сможем базироваться, где найдется исправный аэродром для наших штурмовиков. Абхазов к тому времени здорово прижали грузинские части, пал не только Сухуми, но и многие другие города, так что нашим командованием рассматривались варианты даже с базированием на приграничной с Россией территории. Но потом выяснилось, что за Гудауту абхазы зацепились и держатся там из последних сил. Вот эту точку в качестве базы нам и дали.
Собственно штурмовиков в Моздоке у нас оставалось еще много, даже после передачи Армении восьми машин еще два десятка «СУ-25» были готовы к работе. А вот летчиков у меня оказалось много меньше – всего я подготовил десять человек. Однако шесть из них, когда узнали, что летим воевать на реальную войну, а не в игрушки играться, как в Ингушетии, струсили.

Впрочем, мне их было не очень жалко – это были инструкторы училища, «шкрабы», как мы их называли, они воевать не любили, не умели, и толку от них в серьезном деле все равно бы не было. Да и учиться они ленились, приходилось буквально силком гонять их на полигон, отрабатывать взаимодействие и прочее. В общем, струсили, и молодцы – без них обойдемся.
Зато пришли ко мне молодые лейтенанты – трое из училища, трое из строевой части.

К сожалению, они все были приняты не в штат, а на временную работу. То есть не могли мы их взять в штат, ведь штатные места были заняты теми самыми трусами, что отказались воевать. Поэтому этих лейтенантов на свой страх и риск командование полка своим приказом просто прикомандировало к моей эскадрилье.

Прилетели в Гудауту уже под вечер. Я шел старшим всей летной группы из восьми самолетов, поэтому летел первым.

И вот выхожу я из самолета, а тут как раз подлетает последний, восьмой штурмовик, спарка. На спарке зачем-то мне прислали известного пилота, Героя Советского Союза Владислава Гончаренко. А пассажиром у него летел подполковник Кири.

И вот прилетают они, такие красивые в сумерках, на ВВП стоит заместитель командующего ВДВ генерал Сорока, рядом стоит командующий генерал Михайлов.
Я докладываю генералам о прибытии эскадрильи, они, как водится, спрашивают – как долетели, все ли нормально. Отвечаю, что все нормально.

А тут заруливает наша спарка поближе к боксам и на глазах у всех присутствующих роняет переднюю стойку самолета.
Самолет, естественно, с размаху бьется носом о бетон. Я хватаюсь за голову – стыдно, сил нет. Летчик случайно перепутал тумблеры, решил убрать шасси. При этом передняя стойка более подвижная, она на колесике и легко назад складывается, а вот основные стойки шасси устояли.
Михайлов спрашивает у меня:

– Это кто?
– Это Герой Советского Союза подполковник Гончаренко и его напарник, подполковник Кири, – отвечаю.

Тут они оба выходят из самолета, ничуть не обескураженные, даже веселые.

Михайлов им говорит:

– Значит, так, герои. На хер отсюда пошли оба, чтоб вас тут в двадцать четыре часа не было.
А тот самолет мы потом с техниками домкратами подняли, отбуксировали в техническую зону, и там целую ночь ремонтная бригада работала. Хорошо, у нас были комплекты ЗИПов, поменяли трубки ПВД, еще кое-какие детали на шасси и к утру восстановили самолет. Повезло, что основные стойки не убираются на стоянке даже по приказу из кабины – под тяжестью самолета, все-таки 17 тонн, у гидравлики не хватает сил это сделать.

Мы разместились в бывшем военном санатории, причем условия были намного лучше, чем в Моздоке, – к примеру, летчики разместились не в кубриках, а в двухместных номерах, а у меня вообще был отдельный люкс.

Но чувствовалась близость линии фронта – до нее было 37 километров. Первый раз за столько лет услышал артиллерийскую канонаду – со времен афганской войны ее не слышал.
На следующий день сразу начали летать, потому что боевая обстановка тяжелая была, нужно было с ходу вмешиваться.

А в Гудауте уже два с лишним месяца стояла эскадрилья штурмовиков из Московского округа, командовал которыми полковник Коваленко, «шкраб» из моего родного Борисоглебского летного училища. В этой эскадрилье вообще все летчики были «шкрабы», сплошные инструкторы. Причем, почему их вдруг надумали менять на нас, поначалу неясно было – мне, во всяком случае, специально никто ничего не говорил, я этот секрет Полишинеля только сутки спустя выяснил.
Дело было наутро после нашего прилета. Вваливается ко мне в номер полковник Коваленко, весь такой вальяжный, надменный и говорит так панибратски, буквально по плечу меня похлопывая:

– Саня, ты только не дрейфь! Мы вас научим, как тут надо воевать, чтоб без ненужного риска, но с эффектом.

Я, конечно, немного опешил от такого начала разговора, но он полковник, а я майор. Поэтому я сдержался, выдержал субординацию и вежливо уточнил, что он имеет в виду.
Он отвечает, что сегодня все покажет. Мы двумя парами сходим к линии фронта, осмотримся, а он, значит, раскроет нам секреты мастерства, покажет, как по цели правильно работать.
Я зубами поскрипел, но снова сдержался, хотя, конечно, мне было что ему сказать – я ведь уже тогда имел втрое больше боевых вылетов, чем этот самодовольный «шкраб».
– Хорошо, говорю, полетели.
Посмотрели по картам, что там и где, цели наметили – укрепленные районы, места размещения резервов и прочее, причем, что интересно, все цели оказались строго за линией фронта. А у грузин вдоль всего фронта, на том берегу Гумисты, зенитки стояли, причем очень плотно, так что в лоб лучше не заходить.
Я всегда в таких ситуациях с тыла стараюсь зайти, а Коваленко, смотрю, на картах рисует своим летунам прямые подходы. Очень я тогда удивился, думаю, что за безрассудство, в лоб зениткам заходить?
Еще меня очень удивило, что они на свои штурмовики только ракеты вешали, хотя я всегда комбинирую. Цели ведь всегда разные – одну можно ракетой поразить, а другую только бомба возьмет, да не всякая, а не меньше 500 кг. Поэтому я себе и своему ведомому заказал и ракеты, и бомбы, и пушки полностью заправил.
Моя цель была за рекой Гумиста, в большом ущелье, и мы туда прошли, как я привык, с тыла, со стороны Тбилиси. Облетели с фланга линию фронта и пошли от грузинской столицы, так что зенитки даже не успели развернуться на нас, пока мы по цели отработали.
Сделали по четыре захода, все подчистили, как полагается, возвращаемся тем же обходным маневром, а попутно я смотрю, где там героический полковник Коваленко со своими «шкрабами». И понимаю, что он за линию фронта даже не перелетал – маячит где-то перед речкой, дальше не суется. Интересно, думаю, как же он цели-то свои поражать собирается. Но досмотреть не получилось, топливо уже на исходе было, ушли мы на базу. А после полетов мы с ним встречаемся, причем он первый ко мне подходит и начинает мне выговаривать:
– Саня, ты зачем за линию фронта ходишь? Это же очень опасно!
У меня глаза на лоб лезут.
– А как же иначе цели поражать, товарищ полковник?
– Да очень просто, майор!
И начинает мне рассказывать, как они тут третий месяц «работают». Значит, вот какой способ они придумали: вешают себе под крылья комплект неуправляемых ракет, подходят на скорости 800 км/час к линии фронта, дают залп, потом разворачиваются и удирают со всех ног на базу.
Я смотрю на него ошарашенно и понять не могу, прикалывается он так оригинально или всерьез все это мне говорит. Но потом вижу, что он совершенно точно не шутит, что все всерьез и он совершенно без стыда мне это рассказывает.
– Товарищ полковник, но ведь ракеты у вас неуправляемые. Куда же вы ими целитесь?
– В район попадания мы целимся, майор! Что тут непонятного?!
– Как же вы ими в цель попадаете, да еще за 20 километров?!
– Мы все рассчитали – если нос самолета задрать на 15 градусов, плюс скорость самолета 800 км/час, плюс ресурс ракеты, получается попадание в район цели.
– «В район цели»?! Да вы же мирных там кладете штабелями! А боевые цели остаются нетронутыми!
– Все у нас точно рассчитано! Ракета С-8 сама летит 5 километров, а если с полета пускать да под 15 градусов, получается точно 18 километров дальность. «Грады» же так работают, вот и мы придумали такой способ.
Я тогда только руками развел. Хотел, конечно, многое ему сказать, да и не говорить там надо было, а по морде ему бить за такую работу. Но не стал ни бить, ни говорить. Бесполезно все это было – «шкраб», он и есть «шкраб».
Причем понятно было, что мирного населения они там, с такой точностью «работы», накосили десятки, если не сотни человек. Но ведь еще и боевые цели наверняка не пострадали – а эти бойцы-то потом докладывали, что «цель уничтожена»! Притом что неуправляемыми ракетами можно только с пикирования работать, и только по видимой цели.
Изображение
дом журналиста Тенгиза Пачкория в Сухуми, разбомбленный российскими Су-25 21 февраля 1993г

Позже мне довелось побеседовать с сухопутными коллегами, и они меня неприятно удивили своими оценками работы «русских штурмовиков». Говорили, что «толку от этой авиации нет никакого». И мне, конечно, было понятно, почему они так рассуждали, – это, конечно, стыд сплошной был перед пехотой, а не работа.
Но потом, когда эти затейники улетели обратно к себе в Московский округ, мы местную пехоту быстро научили авиацию уважать. Абхазы тогда впервые узнали, что, оказывается, русские штурмовики могут за линией фронта работать – а ведь их все эти месяцы убеждали, что это принципиально невозможно.
Перед самым отлетом в Россию орлы Коваленко меня все-таки напоследок добили своей простотой, которая, как известно, хуже чем воровство.
Случилась у нас такая история – абхазы готовили очередной прорыв линии фронта, соответственно, нам по этой линии фронта надо было отработать по-хорошему, чтоб превосходящие силы грузин не смогли изрешетить и без того измученных абхазов.
Особо выделяло операцию то обстоятельство, что работать нам предстояло ночью, да еще в неблагоприятных погодных условиях.
И вот взяли мы все себе цели, из тех, что назначил штаб, при этом бойцы Коваленко неожиданно выбрали себе цели в самом Сухуми – там что-то вроде штаба грузинских войск располагалось, по данным нашей разведки.





Я себе для работы взял, помимо прочего, светящиеся бомбы, САБы, – просто понимаю, еще с Афгана, что если ночью работаешь по цели, то без подсветки нельзя. Или САБы, или костры разведгрупп, или фары автомашин, но что-то штурмовику должно указывать на цель, иначе ему придется работать по наитию, то есть наугад. По «молоку» нельзя работать, иначе будешь потом всю жизнь каяться, что мирных положил без счету.
В эту ночь было запланировано по одному вылету каждой пары как в моей эскадрилье, так и в эскадрилье Коваленко.
И вот ушли к линии фронта, в моей паре ведомый сбросил над целью САБы, затем работаем по очереди ракетами, бомбами, пушками, все как обычно.
При этом у нас с орлами Коваленко между нашими целями расстояние было километров тридцать, я при планировании операции даже эшелоны по высоте только между своими распределял, потому что незачем было столичных орлов в наши мероприятия впутывать – слишком далеко они от нас были, ну никак не могли мы друг другу помешать.
И вот отработал я с пикирования по цели ракетами, захожу на второй круг, бросаю бомбы, слежу за целью, выхожу из пикирования и вдруг вижу прямо у себя по курсу самолет.
То есть буквально прямо у меня пред носом, в свете моих САБов, пролетает неожиданная воздушная цель.
Я, конечно, кричу по рации:
– Кто здесь?!
Думаю при этом всякое – например, что мой летчик вдруг нарушил летный порядок, хотя, согласно распорядку, должен только через пять минут прилететь, дорабатывать цель.
Но в ответ тишина.
Снова кричу в рацию:
– Кто над моей целью находится?!
Молчание.
Ладно, думаю, в бою всякое бывает. Дорабатываю цель из пушек, пока САБы не погасли.
По рации слышу странные переговоры:
– 505-й, ты где?
– Подхожу к цели.
Интересно, думаю. Может, это грузины тут рядом так нагло работают. Хотя, конечно, на грузин совсем не похоже – они очень осторожные были, без прикрытия не работали и чуть что тут же удирали.
Тут САБы начали гаснуть, я набрал эшелон, ухожу. За мной ведомый начинает работать, вижу, как САБы вешает и все такое.
Прилетаю в Гудауту, сажусь, смотрю, я не один на посадку иду, еще летчик из эскадрильи Коваленко тоже садится.
Я вылезаю из машины, смотрю на него в упор.
Тот летчик тоже вылезает, дергается на поле, потом сам ко мне подходит.
– Михалыч, извини, это я был. Извини еще раз.
– Ты как в моем районе оказался? Как ты над моей целью оказался? Выведи я раньше машину из пикирования или ты чуть позже пройди в этой точке, разница тридцать метров, мы бы погибли оба!
– Прости. Понимаешь, я увидел, вы подсвечиваете так здорово, все видно хорошо, ну я и решил поискать у вас свою цель.
Я не стал ему ничего говорить – тут все понятно. А для непонятливых я поясню – на тридцать километров САБы точно не светят, это уже за гранью добра и зла. Человек просто летал там, где ему было комфортно летать, а не там, где предписывало полетное задание.
Что делать – пошел к полковнику Коваленко, говорю – запрети этому чудаку летать, он же нас всех погубит. Но полковник никак реагировать не стал, хотя я и другие варианты ему предлагал – например, что мои летчики будут для его летунов САБы вешать, а те в удобных условиях работать.
Я тогда не успокоился, пошел уточнять, как этот герой по Сухуми работал, если он такой тупой и свою цель под моими САБами искал? Он же без ракет вернулся, куда же он их девал?
Прижали мы его к стенке, он и признался – метался над линией фронта, боялся грузинских ПВО, искал свою цель, увидел нашу подсветку, пошел туда, понял, что ошибся, и в отчаянии отработал ракетами куда-то «в направлении цели».
Понятно, да? Он выпустил боевые неуправляемые ракеты туда, где, по его предположению, могли находиться вражеские войска. То есть где-то в Сухуми, где, помимо вражеских войск, находилось еще тысяч сто мирных жителей. Остается молиться, что эти ракеты просто ушли в горы, а не попали по женщинам и детям.
Я был просто счастлив, когда эти вояки ушли из Гудауты. Конечно, не одни они виноваты в этой ситуации – они пришли к нам из первой воздушной армии, которая хоть и базировалась в Германии, но боевого опыта не имела. Полк был учебный, все летчики пришли из Борисоглебского училища, они даже на полигонах не тренировались толком.
Я, когда понял, с кем мы работаем, уже напрямую им предлагал – давайте, говорю, мы будем для вас цели разведывать и обозначать, а вам только бомбить по ним останется, в удобных условиях.
Но Коваленко не согласился – им это было унизительно.
Впрочем, через пару дней они и так улетели, а мы начали работать самостоятельно.
Правда, полетов много не было – всего в Абхазии я чуть больше 40 боевых вылетов сделал, и это за десять месяцев.
Было несколько удачных операций, например, уничтожили танковую колонну. Еще был хороший удар, когда я летал в режиме свободной охоты и случайно обнаружил десяток грузовиков с грузинской пехотой – они шли к Сухуми. Мы тогда одной парой, с ведомым, в три захода положили двести новобранцев – так потом абхазские разведчики нам доложили.
Был очень эффективный удар в районе Каласури – там сожгли склад ГСМ, склад оружия да еще смогли взорвать штаб корпуса. И все это перед наступлением грузин – очень мы им это наступление тогда испортили, они активность сразу снизили, начали раны зализывать.
И началась унылая позиционная война. Причем армейская разведка стала работать неважно, и цели нам в штабе назначали буквально по наитию. Вообще, разведки в полноценном армейском смысле этого слова у абхазов не было – у меня сложилось впечатление, что цели они находили случайно.
К примеру, мы знали, что грузины подтянули к линии фронта хороший зенитно-ракетный комплекс, а что за комплекс, где он стоит, нам указать не могли. Некоторые говорили, что это ЗРК «Бук» – серьезная вещь, между прочим. Для нас, штурмовиков, представляет реальную опасность – если из такого выпустят ракету в момент нашей атаки, уйти невозможно. Значит, надо точно знать, где он стоит.
Конечно, в такой ситуации все вспоминают космические спутники, но космос штурмовиков в принципе не жалует. Не знаю, может у «стратегов» иначе, а я вообще не припомню ситуации, когда бы нас космические войска выручили информацией со спутников. Может, конечно, именно мне так не повезло в этой жизни, а другим боевым летчикам информация из космоса перепадала чаще, но я никогда об этом не слышал.
Кстати, истребители теоретически могли бы нам пригодиться – у грузин все-таки была штурмовая авиация, и они пытались ее использовать. Но грузин всегда успевали сбить наши силы ПВО. Однажды видел, как наши ракетчики сожгли грузина ракетами.
Это было ночью, мы все выскочили на шум взрывов и увидели, как в полной темноте две ракеты вошли в цель, из комплекса «Оса» жахнули. Посмотрели, как факел падает.
В тот же день еще одного сбили, но там летчик успел катапультироваться. Впрочем, ему это не помогло – пока на парашюте летел, его абхазы застрелили. Очень у них сильна была ненависть друг к другу.
По нашему аэродрому грузины не могли работать, вокруг наша ПВО стояла. Но однажды прорвались. Я как раз стоял на балконе, на третьем этаже, с кем-то из летчиков разговаривал, любовался теплым майским солнышком. Хорошая погода была. И вдруг вижу – «СУ-25» летит.
– Слушай, это кто же у нас взлетел? У нас же все на месте.
– Вроде все.
А «СУ-25» заходит в атаку, но не на нас, а по центру Гудауты. Бросает четыре небольших стокилограммовых бомбы с горизонта, без пикирования.
Одна бомба в жилой дом попала, развалила его напрочь, одна рядом легла. Третья упала в районе электросетей, последняя улетела за город. Разрушения были небольшие, но сам факт, что проспали грузина, очень взбодрил.
Мы, когда увидели, где был взрыв, сразу туда поехали на штабном «уазике», спасать мирных жителей. Приехали, но спасать было некого – в этом доме никого в тот момент не было, так что никто не погиб. Но сам дом разнесло серьезно, крышу завалило, половину стен снесло, пожар начался.
Примечательно, что грузин аэродром побоялся бомбить – отработал по мирному городу, потому что там горы рядом. Он из города сразу в горы шмыг, дескать, ловкий воин. А по мне, конечно, это неприлично – по мирным целям бомбы класть. Мы никогда, ни при каких обстоятельствах не работали по мирным целям – только по войскам и технике. После этого случая с бомбежкой города наши поставили батареи ПВО вокруг Гудауты и в один день сразу двух наглых грузин на «СУ-25» сбили. Потом через день еще одного из комплекса «Бук» сняли, причем на самом горизонте сняли, когда он уже уходил к Сухуми. После этого у грузин «Су-25» закончились – их у них всего одна эскадрилья и была.

Изображение

Глава четвертая
Вы без правил? И мы без правил!

Абхазы воюют, как умеют. Грузины, в общем-то, тоже не удивляют военным мастерством. Поэтому потери с обеих сторон серьезные. А я вот и сам помирать не собираюсь, и ребят своих не дам пожечь. Хорошо запомнил, как десять лет назад, еще в Арцызе, комэска привозил на летный аэродром училища «двухсотых» из Афгана. И что ему тогда выговаривали жены летчиков. Там самая мягкая фраза была: «Почему ты живой, а они мертвые?!» Я сейчас тоже командир эскадрильи, но на этот вопрос до сих пор не знаю ответа. Точно знаю одно: воевать надо так, чтобы повода задавать тебе такой вопрос не было.
Сегодня в штабе ставили задачу: на Сухуми через Поти движется колонна, несколько десятков грузовиков с солдатами и еще столько же бронетехники, вроде даже танки есть. Абхазы напряглись, боятся, что не удержат линию фронта. Могут и не удержать, кстати, – устали они на второй год войны без резервов и без тыла воевать. У них ведь вся территория, до самой Гагры – территория войны.
Комбат сказал, чтоб я сам принимал решение. А какое там может быть решение – вся линия фронта с грузинской стороны «Шилками» утыкана, их там не меньше дивизиона стоит. Еще «Круги» есть плюс комплексы «С-75» – в общем, без потерь нам там не пройти, это точно. Если к цели еще сумеем прорваться, на обратном пути целыми не уйти.
И вот смотрю я на карту, любуюсь сложным рельефом местности, а потом бросаю взгляд на Черное море, где проложены курсы гражданских самолетов и где нам летать вроде не положено.
А почему не положено? Кем не положено?
А когда грузины жилые кварталы Сухуми бомбили, это было положено? А когда наш вертолет с красным крестом, полный детей и гражданских, сбили управляемой ракетой, это было положено? Половина Абхазии тогда выла от боли и ненависти, вспоминая шестьдесят сгоревших заживо деток в вертолете с красным крестом.
И вот смотрю я на Черное море и начинаю себя уговаривать нарушить неписаный военный этикет. Ведь задача штурмовика – обмануть противника, выйти из боя с минимальными потерями, при этом выполнив задачу. Настоящий штурмовик должен работать «грязно», без сантиментов.
А потом я понимаю, что уговаривать себя мне не надо, а руководство и так мне выдало карт-бланш, так что лучшее, что я могу сделать, – просто не ставить в известность начальство о своих задумках. Так будет честно, а если что, я сам отвечу за свои ошибки.
Пришел к ребятам в кубрик, объясняю задачу. Лица, конечно, у многих резко поскучнели, а Мишка так и вовсе заартачился. Кричит: «Товарищ майор, это не по правилам, вы собираетесь нарушать международные законы, ой-ой-ой».
Но всем понятно, что Мишка просто сдрейфил – так далеко на территорию противника он никогда не заходил, страшно ему стало.
Ладно, думаю, хрен с тобой, боевой товарищ. Говорю ему, что оставлю в нейтральной зоне – будет там ходить по большому периметру, отвлекать ПВО противника и создавать так нужную нам сейчас суматоху в воздухе. Это, спрашиваю, законы не нарушит и мораль твою не поцарапает?
Молчит, потом краснеет и кивает. Спасибо и на этом.
Остальные не тушуются, смотрят прямо, значит, пойдут со мной до конца.
Проводим моделирование: показываю, в каком порядке будем взлетать, где выйдем на набор высоты, как дальше расположимся. Услышав про дистанцию в десять метров, народ чешет в затылках. Но иначе нельзя, мы ведь будем изображать одну большую и мирную цель – гражданский «боинг».
Взлетаем звеном в четыре самолета. Разворачиваемся на север, на Адлер. Командую, чтоб все встали за мной на минимальной дистанции, резко набираю высоту.
Вышли на международную трассу, набрали 8500, командую глядеть в оба. У нас же радаров нет, увидеть гражданских можем только визуально.
Потом выставил себе 8250, нестандартную такую высоту для этого эшелона – чтобы в лоб не сойтись с пассажирскими. Идем на Трабзон тесно, как договаривались, – на радарах мы выглядим как одна большая цель. Трасса оживленная – только на нее вышли, сразу над нами прошел «боинг». А нам надо минут пять идти по этому курсу и чтоб никаких подозрений со стороны противника не вызвать. Мы же сейчас на многих радарах внезапно появились, в том числе и на радарах ПВО, надо обозначиться каким-то образом.
Я Василия, полиглота нашего, по рации прошу: «давай по первому каналу побалакай на английском, набор цифр какой-нибудь погундось поубедительней».
Он начал позывные в эфир выдавать: «намба уан, твенти файв, фоти ту, тра-ля-ля». Потом на своем корявом английском оповестил всех, что он «боинг» и следует курсом на Трабзон.
Тут на первом канале сразу такой гвалт поднялся, на всех языках. Кто-то по-русски кричит, что такого «боинга» в заявке нет, кто-то по-английски просит своих пилотов быть внимательнее. Но грузины молчат – я так понимаю, они нас вообще не увидели.

Вышли на Поти, коман­дую торможение, пово­рот и снижение. Все делаем дружно, как договаривались: резкое сниже­ние с поворотом, так что Поти оста­ется слева. Выхо­дим на цель со стороны Тбилиси – нас оттуда вообще не ждут.

В трид­цати кило­мет­рах от Поти наблю­даю ту самую колонну, рабо­таем по ней спокойно – никто даже выст­рела не успел по нам сделать, просто не ожидали такой наглости. Отра­бо­тали по два захода, сожгли все, что там двигалось, а потом на предельно малой высоте ушли к морю и потом на север. Танков, правда, в той колонне не было: только пехота на грузовиках, не меньше батальона, и штук десять БМП. Вот это была, я считаю, образ­цо­вая операция. Но начальство, конечно, потом здорово нервничало, когда марш­руты наши изучило. Но – обошлось.
Изображение

Глава пятая
Герои Абхазии
К нам тут для прикрытия прислали звено истребителей «Су-27». Даже не звено, а шесть
машин. Истребители эти раньше базировались на аэродроме Кущевская, под Краснодаром, а
летчики из тамошнего училища, все без боевого опыта, одно слово – «шкрабы». И прибыли
они к нам во главе с командиром полка по фамилии Рябинов. Но настоящая его фамилия, как
оказалось, была Гадючка, а Рябинов – это он у жены фамилию взял, потому что стеснялся
своей настоящей.
Правильно стеснялся, между прочим, – фамилии Гадючка этот гражданин полностью
соответствовал. Очень неприятный, высокомерный и циничный тип. Он своих летчиков и
техперсонал всерьез гонял по программе наземной подготовки – то есть они у него марши-
ровали по взлетке, плюс он всякие построения и проверки по три раза на дню устраивал – в
общем, демонстрировал всем служебное рвение и невиданный энтузиазм.
Первым делом начал ко мне подкатываться.
– Александр, – говорит он мне однажды с такой улыбочкой гаденькой, – а как бы нам,
истребителям, тоже боевых вылетов насобирать?
Тут надо понимать такую вещь: у нас, у штурмовиков «Су-25», с боевыми вылетами все
понятно – сходили за линию фронта, отбомбились-отстрелялись, пришли целыми, записали
в полетную книжку очередной боевой.
А у истребителей, у «Су-27», все сложнее: грузины к нам на самолетах боялись
соваться, наши боевые позиции они только своей артиллерией доставали, как могли. Но где
в таком случае истребителю набрать боевых полетов?
Экий ты активный, думаю. Ладно, будут тебе боевые. Говорю ему:
– Давай сегодня с нами пойдешь, прикрывать. Только мы далеко за Гумистой работать
будем, не сдрейфите?
У него лицо так вытянулось, будто звезду с погона сняли.
– Нет, – говорит, – так далеко мы работать не можем, там же одних «С-75» у грузин
штук десять стоит. Давай вы будете с моря заходить и там уже по территории работать, а мы
вас будем ждать над морем.
Ай, молодец какой, думаю. Но вида не подаю, уточняю:
– А как же ты нас прикроешь, если мы будем от тебя в ста километрах работать? Ты
же не успеешь, если что.
– Ну грузины увидят на радарах, что над морем «Су-27» работают, остерегутся вас
трогать.
Я ему ничего не сделал и даже не сказал, все равно бессмысленно – просто рукой махнул, развернулся и ушел. Но история с боевыми для истребителей на том не закончилась.
Они стали летать за нами следом, но линию фронта не пересекали – боялись. Но, тем не менее, им за эти полеты стали насчитывать боевые – не всегда, но довольно часто. Слышал даже, что за эти как бы боевые полеты они даже боевые награды получали, но не так много, как хотелось бы Гадючке.
Гадючке очень хотелось записать на свое звено «шкрабов» реальные боевые вылеты, но ему все чаще давали только учебные, потому что в штабе тоже понимали, чем он занимается и что нам от его полетов ни горячо ни холодно. А за учебные полеты к ордену не представят и в звании не повысят.
И вот однажды сидим мы своей штурмовой эскадрильей на базе, а погоды нет. Облачность низкая, дождь льет, ветер поднимается. В общем, вижу я, что работы сегодня не будет.

Говорю генералу, который у нас руководит группировкой, что, раз погоды нет, пойдем-ка мы в казарму, «чай пить». Генерал – нормальный мужик был, командиром парашютно-десантного полка, ухмыляется, говорит, хорошо, ступай, но только много «чая», мол, не пейте, а то вдруг погода исправится.
Послали к абхазам за домашним вином, сели в кубрике, ужинаем, тихонечко попиваем сухое красное. Ничего крепче я ни себе, ни своим ребятам не позволяю.
И вот меня тяжелое какое-то предчувствие накрывает. Выпил я стакан красного и говорю ребятам:
– Вы тут посидите немного, но не злоупотребляйте, а я пошел спать. Мало ли что, вдруг завтра погоду дадут.
И в половине одиннадцатого ушел спать. А в четыре утра посыльный прибежал, кричит: товарищ майор, вас срочно на командный пункт вызывают.
Оделся я за 45 секунд, запрыгнул в «уазик», прибыл на КП. А там тот самый генерал, заместитель командующего, меня встречает и говорит:
– Саня, у нас самолет пропал.
Я чуть мимо стула не сел. Я ведь там за всю авиацию отвечал на нашем участке фронта.
– Какой еще самолет? – спрашиваю. – Мои самолеты все на аэродроме стоят, а летчики по кубрикам спят. Мы же «чай» пили, вы в курсе. Мои все на земле, это точно.
– Не все, – отвечает генерал и, смотрю, как-то дальше мнется рассказывать.
Но потом все-таки объяснил – соседи мои, истребители, решили самодеятельностью заняться. Подняли истребитель и в половине двенадцатого ночи отправили летчика Вацлава Шипко на разведку в Сухуми. А я помню этого Вацлава – очень мало опыта у него было.
Да и что там разведывать в Сухуми ночью, в дождь?
Я генерала спрашиваю:
– Как же вы разрешили, погоды же нет, никому нельзя летать.
– А Гадючка сказал, что Шипко по локатору сможет долететь, опыт имеется. Но вот уже четыре часа прошло, а самолета нет. И связи нет. И на локаторах его не видно.
Ну, думаю, Гадючка молодец, сделал, наконец, реальный боевой вылет для своей эскадрильи.
Спрашиваю генерала:
– А меня-то зачем сейчас подняли?
– А ты, Саня, слетай туда, осмотрись, может, пилота разыщешь. Мы же не знаем, погиб пилот или катапультировался.
Тут я второй раз за ночь мимо стула чуть не сел. Как там ночью, над воюющим городом, летчика найти? Да у меня даже локатора на борту нет, он у «СУ-25» не предусмотрен, а хоть бы и был – что я там сейчас увижу, кроме трассеров и управляемых ракет?
Но приказы не обсуждаются. Позвонил я на аэродром, чтоб самолет к вылету готовили, а пока стал подробности выяснять, но никто толком ничего не знает. Даже задачу, какую перед летчиком ставили, и ту не знают.
Плюнул, поехал на аэродром, взлетел. Время к пяти утра, облака низкие, не видно ни черта. Зашел к Сухуми со стороны моря, только приблизился, «Шилки» начинают работать.
А там нижний край облаков – 500 метров. Если я спускаюсь на такую высоту, меня «Шилки» достают элементарно – у них же два километра рабочий диапазон.
Полетал полчасика в облаках, так они, сволочи, по локаторам меня видят, снаряды кладут так близко, что потряхивает. Э, нет, думаю, Вацлав тут уже полетал, вторым я не буду.
Попробовал с другой стороны, хожу под самым краем облаков, запрашиваю позывные истребителя, но в ответ молчание. Час десять прошел, у меня топливо на исходе, иду на базу.
Изображение
Сел и тут же поехал обратно на командный пункт – хотелось все разузнать поподробнее, особенно хотел получить ответ на главный вопрос, какого хрена они истребитель послали в такую погоду на Сухуми.
Но так ничего и не добился – Гадючка нес какую-то ересь про стрельбу в городе, что якобы надо было разведать, кто стрелял. Но это бред – там каждый день и каждую ночь стреляли, там же линия фронта проходит. Я ему прямо сказал, что он летчика угробил ради боевого вылета.
А к полудню грузины нашли самолет и тело Шипко, по всем телеканалам разорались от счастья, что сбили русского. Хотя я думаю, не сбили его, а он сам себя угробил, когда разворачивался, – последние его слова были, что уходит на разворот на малой высоте, а там горы. Опыта у этих летунов не было никакого, Вацлав, к примеру, всю жизнь был инструктором в училище, его воевать никто не учил, тем более не учили его в горах под дождем геройствовать.
Потом по телевизору видел, как Шеварднадзе потрясал удостоверением сбитого, призывал международную общественность в свидетели. Очень в масть им пришелся этот случай – они потом год еще верещали, как российские фашисты бомбят мирных грузинских обывателей. Хотя сбили они истребитель, а не штурмовик, истребитель по земле не работает.
Между прочим, жена моя, Ира, тогда чуть с ума не сошла. Из Гудауты дали в Ростов информацию, что самолет взлетел и пропал. Потом дали информацию, что мой самолет взлетел, но забыли сказать, что я-то сел, а не вернулся «СУ-27».
А это было все с пятницы на субботу. В Ростове дежурный звонит дежурному по училищу и говорит ему: «Помнишь Кошкина? Так вот, представляешь, погиб он».
Дежурный по училищу звонит в гостиницу, где жила Ира с ребенком. А там уже информация растеклась, короче, известие о моей гибели доходит до Иры. Ира в ужасе пошла к командиру училища, уточнить информацию, а тот, совпадение такое, уехал к родителям в деревню, ведь суббота была. Куда еще звонить, она не знает.
А тут начали по телевизору показывать историю про сбитый самолет под Сухуми, и она, конечно, посчитала это подтверждением, что я погиб.
Это был для нее сильнейший психологический удар, у нее на этой почве даже начались гормональные изменения. Двое суток, до самого понедельника, она не знала, что я жив. В понедельник ее вызвали в штаб и связали со мной. Я ей кричу по телефону: «Ира, дорогая, не переживай, у меня все нормально!» А там связь особая, секретная, она шифрует все, что может, поэтому звук очень сильно искажается.
Жена мой голос не узнает, конечно, начинает подозревать, что ее обманывают, чтобы успокоить. Она трубку бросила, устроила там, в штабе, скандал, кричала, что голос своего мужа она знает и понимает, что ее обманывают.
Мне пришлось оформлять командировку и лететь в Краснодар, чтобы убедить ее, что все в порядке. Очень тяжело это вспоминать – когда увидел ее, понял, какой силы Ира испытала шок.
А потом я еще год выслушивал истории о своей гибели от всех знакомых летчиков – рассказывали об этом и в Москве, и в Арцизе, и в Краснодаре.
А как вернулся в Гудауту, нам грузины отдали тело Вацлава. На аэродроме устроили торжественные проводы гроба, речи толкали про героизм и все такое. Гадючка, конечно, с речью тоже отметился. Хотел я сказать, что думаю про все это, но потом подумал и не стал портить им церемониал.
Может, и к лучшему. Все равно на следующий день все оставшиеся «шкрабы» во главе с Гадючкой собрали свои манатки и убрались с нашей базы обратно в Краснодар. А вместо них нам придали звено истребителей из нормальных боевых частей, с афганским опытом.
Но толковые истребители нам так и не пригодились – первого сентября абхазы взяли Сухуми и погнали грузин дальше, до самой границы. Мы уже были им не нужны, и в конце ноября нас вернули в Россию. Это был, между прочим, ноябрь 1993 года – как раз только- только путч подавили. А мы о нем ничего толком и не знали, все подробности я потом уже в России узнавал.
Может, кстати, и к лучшему. Уж очень это была грустная история для моей страны.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146175
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10663 раза
Поблагодарили: 15909 раз

Re: Авиация в абхазском конфликте

#7 Сообщение smersh70 » 29 ноя 2019, 20:25

Боевое применение Су-25 ВВС Грузии в Войне 08.08.08.

Интервью с грузинским пилотом.

"Боевая задача была поставлена на аэродроме Копитнари(Кутаиси). Утром 8 августа мы должны были вылететь тремя парами самолетов в район Джавы и Цхинвали где должны были бомбить несколько стационарных вражеских целей, в том числе крупный склад оружия, обнаруженных нашей разведкой.
В шесть часов утра шесть истребителей Су-25 были готовы к бою. Один из них был учебно-тренировочным Су-25УБ, а три были модификации Су-25КМ Скорпион/Мимино.
Каждый самолет был вооружен шестью 500-килограммовыми осколочно-фугасными бомбами ОФАБ-500, двумя ракетами Р-60 класса "воздух-воздух". Также на внутренних пилонах самолеты несли два дополнительных 840-литровых топливных бака.
Во время вылета мы не вели никаких радиопереговоров, чтобы радиоэлектронная разведка противника не услышала преждевременно, что мы вылетели на задание. У одного из штурмовиков случились неполадки с двигателем и потому удар по третей цели был отменен а самолет третей пары присоединился к нам.
Мы направились к Джаве, а вторая пара в район Цхинвали.
Погода была облачной, облака были на высоте 1000–1200м, поэтому мы пролетали над ними со скоростью около 600 км / ч. на высотах 1500-2000 м. Когда мы были над Карели с нами связались из командного пункта и сменили боевое задание.
- Зачем нужно было менять боевое задание в воздухе?
Наш пункт управления передал моей паре что по дороге к югу от Джавы была обнаружена российская бронеколона, и приказал бомбить её вместо склада оружия.
- Да, но использовать осколочно-фугасные бомбы для бомбардировки танков же не эффективно? Для этого же используют бронебойные ракеты и кассетные кумулятивные противотанковые бомбы?
Конечно, осколки фугасных бомб мало бы чем повредили броне вражеских танков и бронетехнике, но другого выхода у нас не было. Если бы мы знали с самого начала, что будем бомбить колону противника то взяли бы другое вооружение.
-Вы сразу обнаружили вражескую колонну?
Нам потребовалось около двадцати минут, чтобы добраться из Копитнар до Джавы, и нам повезло что в облаках были разрывы. Через один из таких разрывов мы увидели колону длиной около 300-400 м, в составе которой было несколько десятков танков, пехота, бронетехника и грузовики. Колона направлялась из Джавы в Цхинвал, и это, несомненно, было частью российского вторжения в Грузию.
- Вы сразу нанесли удар по колонне?
Нет, с первым заходом мы нашли колонну, затем мы во второй раз прошлись над ней, уточнив координаты нашей цели и убедившись что перед нами точно колона противника нанесли удар. Три штурмовика сбросили 18х500 килограммовых бомб.
- После трех боевых заходов один за другим, поскольку эффект от неожиданности был утерян, мог ли противник использовать зенитные установки?
Да, несомненно, но поскольку мы направлялись с севера они могли даже подумать что мы свои.
- Какой ущерб вы нанесли колоне противника?

Мы выполнили противозенитные маневры сразу после бомбардировки и потому не видели результатов своего удара, но когда мы вернулись на базу нам сказали что разведка была довольна нашей работой.
Кстати, позже в youtube я нашел видеозапись с мобильного телефона, где мой истребитель пролетает низко над русской бронеколоной и бомбит её…

- А что вторая пара, выполняла боевое задание?

Они бомбили цель которая была назначена с самого начала, но у одного из штурмовиков не сработал механизм сброса и пилот был вынужден вернутся на базу с бомбами, а второй сбросил шесть 500-килограммовых бомб по цели возле Цхинвали.
- Вы вернулись на базовый аэродром без потерь?
Все пять штурмовиков вернулись на аэродром Копитнари без каких-либо повреждений и немедленно приступили к подготовке к второму вылету - заправка и вооружения, но к этому времени прибыл приказ со штаба, (скрыть и замаскировать все самолеты). Мы сделали все как нам сказали. Позже российские бомбардировщики большой дальности - Ту-22М3 нанесли удар по аэродрому Копитнари «уничтожили взлетно посадочную полосу», но наши Су-25 не пострадали.
- Когда вы готовились ко второму боевому вылету 8 августа в 11:00 были замечены два русских самолета, примерно в 2-3 км от Цхинвали. У вас был бы шанс выжить, если бы вы столкнулись с русскими истребителями в небе во время второго боевого полета?
Наши Су-25 были готовы к воздушному бою, мы имели по две ракеты Р-60 класса «воздух-воздух», но поскольку наши самолеты не имеют радаров то российские МиГ-29 наверняка нашли бы нас и сбили прежде чем мы бы их увидели.
- В течение пяти дней августовской войны российские СМИ сообщали о сбитых грузинских Су-25, хотя четыре подбитых Су-25 в Цхинвальском регионе, оказались российскими, а также один Ту-22М3 и два фронтавых бомбардировщика Су-24М. :text-bravo:

Генеральный штаб России до сих пор не признает потерю двух последних...
-Наши самолеты летали только один раз утром 8 августа, поэтому у противника не было возможности их сбить в другие дни, но один наш вылет оказал огромное психологическое воздействие на российских военных и осетинских сепаратистов. Говорят, что у страха глаза велики, после появления российского Су-25 они подумали что это мы и обстреляли его из пулеметов и ПЗРК «Игла». Русский пилот Су-25 посчитал что по нему ведут огонь грузины и отработал по БМД российских десантников.

Два из трех российских Су-25 были сбиты русскими и осетинами, а одного российского пилота расстреляли осетины когда он спускался на парашюте ...
Не думайте, что мы боялись российских самолетов или зенитных ракет. Мы были солдатами, и если бы нам приказали, мы немедленно взлетели и пошли бы в бой но тогдашнее руководство решило, что штурмовикам больше летать не надо."

Ответить

Вернуться в «ВВС»