Русский солдат
Честно, мы не испытали таких жестких ситуаций, которые выпали на долю мотопехоты: их кромсали на выбор. Сейчас читаю некоторые воспоминания и просто х...ю. Да, мы воевали постоянно, от боя к бою рос наш боевой опыт: потерь почти не было, по пальцам одной руки. Чем опытнее юнит, тем ниже потери: азбука. Мы умели работать в горах и четко контролировали участок Мехтерлам-Джелалабад, ближние перевалы, тропы.
По сути, это «интеллигентная», интеллектуальная война: правильная позиция, хороший расчет и вот мы, без особого риска для себя, заваливаем очередную партию душков, которые, возможно шли на засады к трассе Кабул-Джелалабад. Чем больше мы убивали на горных тропах, тем меньше была вероятность того, что нашу многострадальную и неповоротливую, а потому совершенно беззащитную на серпантинах мотопехоту, эти черти будут терзать. Это же были наши пацаны, которых мы великодушно называли «соляриками».
Наша задача была убивать как можно больше бородатых чертей в стратегическом треугольнике Мехтерлам-Джелалбад-Парвай. Просто убивать. У меня был план: 80 голов. Совсем немного не дотянул: и мне до сих пор очень, очень жаль. Была возможность перевыполнить, но - упустил.
Но я не об этом. А о психологии русского солдата. Я не просто знаю ее, я ее четко чувствую. Кишками, если угодно.
Я говорю про крайнюю степень самоотречения в бою.
Этим феноменом необходимо пользоваться исключительно аккуратно: не растрачивать попусту, не рассыпать всуе. Но не выходит. Никак не выходит. Суть этого самоотречения ныне трудно объяснить, особенно молодежи, которой вообще на всё похуй, кроме собственных эгоцентрических развлечений (сужу по своим детям, может и не все такие).
Так вот, 8 июня 1983 года, в районе Чертова Моста на Джелалабадке, духи жгут колонну 180 мсп. Конечно, как всегда, обосрались шакалы, тупо сгрудив всю технику в точке засады, вместо того, чтобы включить наконец-то мозги (б...ь, чему их учат в этих велосипедных училищах?) и поработать из танковых стволов издали (эта простая мысль, что характерно, пришла в голову только одному солдату-наводчику, к тому же, - молодому). Но ее отвергли. Офицеры рвались в бой! Ура… Они упорно, абсолютно без мозга, вели пацанов на заклание, прямо под духовские СПС с РПГ, которые можно было без риска раздолбить с расстояния 600-800 м. Я очень хорошо знаю район Чертова Моста, Махипар: мы были в этой точке на сопровождении колонн десятки раз. Итак, танки, которые идут на помощь БМП, заезжают прямо под СПС с РПГ и духи (а что им еще оставалось делать?) их просто жгут.
И танки, и БМП в этой точке совершенно беззащитны для атаки сверху, к тому же, они даже без ДШК, с ограниченным сектором обстрела. Вот так: техника услужливо ставится прямо под духовские СПС: жги не хочу. И они жгли.
ЧИСТЯКОВ Николай Константинович, ст. сержант, ком-р танка, род. 9.4.1962
Пацаны огрызались, цитата:
«Знаю как погиб Коля Чистяков тогда. Со слов его наводчика Тимченко. Граната пробила затылок башни, осколком выбило Коле левый глаз. Но он решил, что правого глаза для стрельбы достаточно и полез с автоматом на башню, где и поймал пулю».
Парень пошел с выбитым глазом работать. Родом из Канска, Красноярский Край. Что могу сказать: не каждый так сможет. Далеко не каждый. У некоторых чадушек от легкого ранения (например, осколочное, мина, входное отверстие — маленькое, навылет, в мякоть бедра, кость не задета: был такой случай с одним воЕном), даже на фоне промедола, возникает полный ступор. Но в данном случае получилось иначе: крепким бойцом оказался Николай из Канска. Характерно, что в формулировке наградного по Николаю Чистякову доморощенные тургеневы опять написали какой-то общий совершенно бред, вместо того, чтобы написать так, как всё было на самом деле.
В какой-то момент возникла необходимость вытаскивать покоцанные БМП. Нужно было выйти из брони и зацепить тросс. Простая задача? Да, если по тебе не колотят прицельно снайпера. Офицер говорит: надо идти. Сразу находится доброволец-танкист. Его снимает снайпер. Идет второй. Его тоже. Так просто. Следующим, добровольно, пошел сержант Владимир Петелин, который только что вернулся из госпиталя после ранения.
И Владимир тоже убит снайпером. Настала очередь пацана из разведроты, которая подтянулась на помощь, - Виктора Дмитриенко.
Тоже убит.
Вот что пишет офицер:
«В какой-то момент в машине остались я, наводчик Сарри, контуженный Дудич и мёртвый Раджабов. Пришла очередь идти Сарри. Я его спросил, ну что, пойдёшь? Он видел, чем заканчивались предыдущие попытки зацепить БМП за танк, но сказал, что идти всё равно надо, только давайте покурим, а то может больше и не придётся. Несмотря на весь ужас нашей ситуации, мы с ним покурили, и он пошёл».
Этот парень чудом выжил, хотя и был тяжело ранен.
Вот такой получился маленький Армагеддон.
Вот что по этому поводу говорит шакал: «другого выхода снять БМП не было, и поэтому шёл следующий солдат». О...ь. Честно, мне очень трудно читать такое. Шакал, конечно, выжил.
Я понимаю, почему он посылал ребят на верную смерть: потеря материальных ценностей, в виде полусожженного БМП, категорически не приветствовалась. Контрики могли задать неудобные вопросы: карьера под вопросом. Что-то типа того. Хотя, более интересен другой вопрос: как в точке атаки возле Чертова Моста тупой грудой беспомощного металла оказалось сразу несколько коробочек, которые ехали помогать друг другу? Вот где корень всего этого п....ца.
Но вот так, тупо, ложить годных, правильных пацанов за условно пригодное, уже разбитое вдрыск железо, наверное, чудовищно глупо.
Вот так и растрачивается тектоническая глыба нашего социума, та, которая пока нас держит, но это не может продолжаться долго, если ломать ее вот так, бездарно, глупо и преступно.
PS// Все это какая-то группа японских операторов-журналистов снимала. Вот б...и. Жаль, что до этих узкоглазых ублюдков наши не дотянулись (наверняка, они возвращались в Пакистан через Лагман-Кунар, в то время это была зона ответственности асадабадского СпН и 66 Омсбр, в составе которой были эффективные подразделения). Теперь, поди, сидят на своем нехилом пенсионе, вспоминают. Где-то в очень удобном для жизни Киото.